Уже совсем немного времени оставалось до первого полета. В январе 1940 года на небольшом подмосковном аэродроме началась последняя серия свободных полетов — необходимо было уточнить аэродинамические характеристики ракетоплана после установки на него двигателя, определить центровку.
Запомним: 28 февраля 1940 года, 17 часов 28 минут. В это время поднялся в воздух первый ракетоплан РП-318-1, Самолет-буксировщик П-5 доставил ракетоплан на высоту 2800 м, где была произведена их расцепка. Планер пилотировал летчик В. П. Федоров, а в кабине самолета находились А. Я. Щербаков и А. В. Палло, которые вели наблюдение и киносъемку ракетоплана в полете.
А 10 и 19 марта состоялись еще два полета РП-318-1. Это были первые в нашей стране полеты человека на летательном аппарате с жидкостным ракетным двигателем. Они проложили дорогу последующим работам в области реактивной авиации. Здесь мы видим истоки и полета человека в космос.
Казалось бы, на этом можно и завершить наш рассказ. Но здесь есть одно очень важное обстоятельство, которое ранее упускалось из виду. Это вопрос о приоритете. Известно, что впервые полет человека на крылатом летательном аппарате с ЖРД состоялся в Германии — 20 июня 1939 года взлетел самолет "Хейнкель-176" с двигателем X. Вальтера. Полет продолжался 50 секунд и окончился успешно. Но следует иметь в виду, что двигатель этого самолета относится к так называемым "холодноструйным" ЖРД, в которых тяга создается благодаря разложению концентрированной перекиси водорода в присутствии катализатора. Если же говорить о полете человека на аппарате с двигателем, в котором осуществляются все процессы, присущие современному жидкостному ракетному двигателю (подача двух жидких компонентов топлива, зажигание, охлаждение), то приоритет в этом случае принадлежит нашей стране.
На орбитах мужества
ВЛАДИМИР ШАТАЛОВ, дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР
Порой от нас ждут рассказов о приключениях. Но их не будет. И начну я с суждений, быть может, самых обыденных: в любви к профессии, как и в любви к человеку, нельзя фальшивить. Эта любовь должна быть честной и бескорыстной. И на земле, и под водой, и в небе, и в космосе. К любой работе надо относиться творчески. Неважно, чем занимается человек: варит ли сталь, доит коров, пишет книги, шьет платья или летает по космическим трассам. Мастерства достигает прежде всего тот, кто четко понимает место своей работы в общем деле.
Каждый старт связан с началом нового этапа в исследовании космоса. Могут различаться конкретные задачи, возлагаемые на экипаж, их число и содержание, но одна чертах остается неизменной: люди на орбите должны решать многие проблемы впервые. Вспомним 108 минут Гагарина и то, что было потом. Перед уходящими в космос ставились (а порой и возникали неожиданно) задачи, не решавшиеся до них еще никем. Даже такие "обыденные" процессы, как принятие пищи, выполнение физических упражнений и гигиенических процедур, работа в открытом космосе, проведение различных проб — это исследование новых режимов, новых продуктов питания, новой техники, нового инструмента… То же самое относится к обслуживанию бортовых систем.
Космос учит быть чутким. Воспитывает выносливость, силу воли, ответственность, веру в себя и товарищей, в технику. Без этой веры нет космонавта, нет профессии.
Космонавт не только специалист — это прежде всего человек. Он восприимчив к радостям и печалям, физическим и психологическим нагрузкам, добрым и недобрым вестям… Невесомость, подстерегающая за бортом опасность — с ними свыкаются. Но самое страшное — почувствовать себя безнадежно затерянным среди черной безмолвной пустыни. И если не захотел довериться товарищу, если не сумел разделить его радости и тревоги, космос отплатит одиночеством. Равнодушия и эгоизма он не прощает.
Полет — это работа. И дороги, которые мы выбираем, очень нелегки. Те же восемь рабочих часов в сутки. Только вот после не пойдешь домой, не сменишь обстановку. Те же праздники и выходные. Но их не проведешь с семьей, не съездишь за город. У космоса свои законы и планы. Возьмет и удивит чем-то таким, что заставит отменить воскресенье и провести много часов кряду у научной аппаратуры, или "притянет" к иллюминатору, демонстрируя свои хитрости и краски, от которых порой холодеет душа…