Он отпустил ручку, но не отошел. Ему захотелось ее поцеловать.
И что осталось от его плана?
— Я хочу красить другой краской. Голубой. Я хочу голубую и красную. Я хочу что-нибудь покрасить красным. — Она прыгала вокруг него. Я никогда раньше не красила. Бебе каждый год заново отделывала дом, но всегда только белой краской, ей так нравилось. Она всегда делала так, как ей хотелось, а не как мне. Мое мнение никогда никого не интересовало.
— Запросто, — согласился он, отобрал у нее валик и поставил его у стены, стараясь не думать о маленькой девочке, до которой никому не было дела. — Но пусть здесь будет белый цвет, хорошо? А гостиную можешь покрасить в любой цвет, в который тебе захочется.
— Правда? — искренне обрадовалась она, и глаза у нее так заблестели, что у него забилось сердце.
Он пожал плечами.
— Да ради бога. Почему бы нет? Это же только краска. Если она нам надоест, перекрасим в другой цвет.
— О, Майк! — У нее на глаза навернулись слезы, и он почувствовал свое полное бессилие.
Шерри обвила его шею руками и поцеловала так яростно, что он отшатнулся, задел валик и испачкался. В ответ он прижал ее к себе и поцеловал еще крепче. Внутри зажегся огонь желания, словно прошедшие бесконечные недели, когда он держал себя в руках, под жестким контролем, только подбросили топлива в огонь его страсти.
Он просунул руки в ее шорты под трусики и прижал ее к себе, ощущая прохладу ее кожи.
Этого ему показалось мало. Он положил ее на старенькое, усыпанное каплями краски одеяло, которым они прикрыли пол, и принялся ласкать ей грудь. Но и этого было недостаточно. Он снял с нее майку и лифчик, которые только мешали ему, и все равно ему было мало. Он хотел ее, хотел ее всю. А не только ее восхитительное тело.
Майк положил голову ей на грудь и лежал, прислушиваясь к ее дыханию, к биению ее сердца.
— Не могу, — простонал он.
— Почему? — тихо прошептала она, гладя его волосы.
Ему послышались слезы в ее голосе. Только не плачь, он не выдержит этого. У него разрывается сердце, когда она плачет.
— Почему, Майк? — еле слышно спросила она.
— Потому что… — Нужно что-то сказать ей, объяснить. Будет легче, если она уйдет. А так опять… — Я уже говорил тебе. Нужно, чтобы мы что-то чувствовали… оба.
— Но я же знаю, что ты любишь… — Она замолчала, продолжая гладить его по голове.
Нет, он этого не вынесет. Он вскочил и отошел к двери, ведущей на террасу. Шерри встала и подошла к нему.
— Майк, — дотронулась она до его плеча.
Он повел плечом, пытаясь сбросить ее руку, но не вышло. Она взяла его за руку, и он не сопротивлялся, когда она повернула его к себе лицом.
Шерри легко провела ладонью по его щеке, и он закрыл глаза от нахлынувшей нежности.
Она поцеловала его в уголок рта.
— Ты просто не представляешь, как я люблю тебя.
Она отошла от него. Майк неподвижно смотрел, как она снимает шорты и трусы и кладет все на пол. Что она делает?
Он не мог пошевелиться, не мог думать, говорить. Между тем она подошла к нему и взялась за его рубашку. Майк машинально поднял руки, помогая ей снять ее. Ее пальцы скользнули вниз, расстегивая ему шорты, и он стянул их с себя.
— Шерри, ты не должна…
Она поцеловала его и заставила замолчать, прикоснувшись к нему обнаженной грудью.
— Ш-ш-ш, — прошептала она, взяла его ладони и положила их себе на плечи, потом обняла и прижалась к нему своим стройным телом, пока он не затрепетал вместе с ней. Майк уже ничего не соображал.
Шерри встала на колени, прижалась головой к его животу и обвила его тело руками. Он вздрогнул. Неужели она хочет… она намерена…
Она дотронулась до него языком, и он вскрикнул, упал на колени и принялся целовать ее. Они опустились на пол, Шерри повернула его на спину и сама легла сверху. Она обхватила ладонями его лицо и сжала.
— Ш-ш-ш, не торопись, — нежно попросила она. — Теперь моя очередь, я буду ласкать тебя.
— О, — простонал Майк, — ты собираешься меня убить.
— Посмотрим, получится ли у меня, — улыбнулась она.
Она завела ему руки за голову, и он сцепил пальцы. Шерри принялась целовать его лицо, ямочку на подбородке, глаза, потом шею, грудь, перебирала нежными пальцами волоски у него на груди, вызывая в нем сладкую дрожь. Он поднял руки и прижал ее к себе, но она поймала его запястья и опять положила его руки ему под голову.
— Оставь…
Майк только кивнул. Он не мог дышать, тело у него слегка выгнулось, словно моля о новых прикосновениях.
Ее руки гладили ему живот, бедра, она прикоснулась языком к его соскам. Он стонал, вскрикивал, ему хотелось ласкать ее, но она не позволяла. Она словно возвращала ему его ласки, эротическое мучение и томление.
Больше он сдерживаться не мог. Он сгреб ее и легонько подтолкнул вниз, задев при этом локтем банку с краской, стоявшую рядом. Банка покатилась, но не пролилась.
Майку хватило хладнокровия, чтобы достать из кармана презервативы, которые он теперь постоянно носил с собой. Потом он лег сверху и вошел в нее. Шерри вскрикнула, приподнялась немного ему навстречу и обвила его ногами.
Она моя, только моя. Эти слова вертелись у него в голове. Его страсть росла, захватила его и взорвалась в тот момент, когда Шерри затрепетала у него в руках. Он ее никогда не отпустит. Заставит или уговорит, но не отпустит. Может, у него и не получится, но если он не попробует, то будет еще большим трусом, чем считает его мама.
— О-о… — простонала Шерри, и Майк тут же перенес вес тела на локти.
— Ты в порядке?
— А я еще жива?
Он усмехнулся.
— Кажется, мы оба выжили после этого маленького эксперимента.
Она глубоко вздохнула.
— Прекрасно. Потому что это закончилось не правильно.
— Нет? — Майк откинул ей волосы назад. — А мне показалось — очень здорово.
— Ну да… Но мне хотелось быть сверху.
— О'кей, в следующий раз ты будешь сверху.
Шерри неуверенно поглядела на него.
— В следующий раз?
— Но ты же хочешь довести эксперимент до конца? — улыбнулся он.
— Попробовать еще? — Она приподнялась на локте.
— И еще. Пока не получится.
— Звучит заманчиво, — засмеялась она и крепко обняла его.
— У тебя краска в волосах, — сказал он, разглядывая ее.
— Да? А у тебя краска… — Она похлопала его по плечу, и Майк повернул голову, чтобы разглядеть. Черт! А он ведь любит эту женщину.
Он похолодел. Правда, мысль не удивила его, она ведь зародилась в нем в день их свадьбы.
Но сумеет ли он удержать Шерри?
Шерри нежна с ним, она любит его, заботится о нем. Только надолго ли? Она убежала от денег Грили, говорит, что хочет собственных, которые защитят ее…
Он поменял валик на новый и протянул ей.
— Можно мне здесь покрасить? — улыбнулась она.
— Давай. — Он надеялся, что она уже не станет красить с прежним воодушевлением и ему не придется покупать еще краску.
Однако кто бы мог подумать? Много ли найдется в Палм-Бич девиц, которым бы так понравилось это занятие? По крайней мере одна. Вот эта самая.
Майк опустил маленькую кисть в банку и принялся красить дверь на террасу. Что там Таг говорил на вечеринке? Его слова смутно беспокоили Майка и теперь припомнились ему опять.
Он ничего не получит, если будет женат на Шерри. Значит ли это, что Таг каким-то образом связал трастовый фонд, чтобы Майк не имел к нему доступа? Или это означает что-то еще?
О себе он не заботился, ему денег хватает, но это может много значить для Шерри. А вдруг это поможет ему уговорить ее остаться…
Нужно узнать, что Таг имел в виду и как это отразится на Шерри.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Майк поставил машину на стоянку и выключил зажигание, продолжая неподвижно сидеть и дожидаясь, пока руки у него перестанут дрожать. Он должен был знать, предвидеть…
Ни одна живущая на ренту или трастовый фонд девица не приходит в такой восторг от нескольких галлонов краски. Так он думал, когда Шерри загорелась мыслью покрасить его кухню в красный цвет, а спальню в темно-синий. Он только посмеялся и предоставил ей действовать. Хоть и чувствовал себя в спальне теперь как в пещере, но не обращал на это внимания, когда Шерри каждую ночь приходила к нему в постель и раскрывала свои объятья.