- Слава Богу, если так. Но, Вы, никак, "колоть" тут меня собрались, милостивый государь? Или, не дай Бог, думаете, что наш монарх без шпаргалки не в силах разобраться в хитросплетениях внешней политики? - Дурново притворно грозно нахмурился.
- Господь с Вами, любезный Петр Николаевич. Один ум хорошо, а два - в любом случае лучше. Я лишь радуюсь, что Его величество с некоторых пор предпочел внимать патриотичным интеллектуалам, а не карьерным подхолимам, чей мыслительный аппарат озабочен лишь проблемами личного благоустройства и удовлетворения тщеславия.
- Если Вы меня целиком и полностью причисляете к первым, то Вы мне льстите. А если ко вторым всецело относите министра фон Плеве, то Вы к нему не справедливы. В чем, в чем, но в патриотизме Вячеславу Константиновичу отказывть нельзя.
Я знаю подоплеку вашего с ним конфликта. Как и о роли господ Мещерского и фон Витте в нем. Если хотите начистоту: я надеюсь, что та история послужила Вам, Сергей Васильевич, серьезным уроком. Меня судьба тоже поколачивала. И вывод я для себя сделал: никогда не стоит спешить размахивать шашкой в борьбе за самое правое дело, если не уверен, что обладаешь исчерпывающей полнотой информации, - Дурново с улыбкой наполнил рюмки коньяком, - Тем более в нашем нынешнем положении не следует давать верх эмоциям, друг мой.
А сейчас я хочу предложить тост... за Михаила Лаврентьевича Банщикова. Что-то мне подсказывает, что далеко может пойти этот лекарь с "Варяга".
- Принимается, Петр Николаевич. Кстати, как Вы находите последний финт от Регента? С его разрешением на развод Ольги Александровны с Ольденбургским?
- Если честно, мне представляется, что это был отнюдь не эмоциональный всплеск и самодеятельность, а заранее согласованное с братом действие.
- Скорее всего. И, следовательно, мы сейчас имеем перед собой пример продуманной работы августейшего тандема. Не так ли?
- Похоже на то. Складывается впечатление, что Государь очень тонко нашел способ воплощения в жизнь таких своих решений, которые ему самому публично принимать по той или иной причине не очень удобно.
- Что ж, ход тем более сильный. Вдобавок, с прицелом на будущее.
- Надеюсь, что все именно так. Во всяком случае, тот памятный разговор, который у меня состоялся с Михаилом Александровичем по его возвращении в Петербург уже в роли Государя-Регента, произвел на меня изрядное впечатление. Передо мною предстал совсем не тот робкий, но по-детски шаловливый, увлекающийся юноша, над которым часто подтрунивали госсоветовские старики, а кое-кто из известных нам деятелей даже полагал сделать Великого князя орудием собственных честолюбивых планов.
Война не сломала и не развратила его. Не сделала циником или кровяным алкоголиком, как с некоторыми там случается. Все с точностью до наоборот: закалила и обтесала. Уезжал на Дальний Восток великовозростный мальчик. Вернулся - серьезный, цельный, не тушующийся человек, знающий себе цену; знающий чего хочет и что должен.
- Возможно, свою роль тут сыграло то, под чьим началом ему довелось повоевать?
- Несомненно. Попади он в руки не к Рудневу, а к Куропаткину, тот бы его из своих штабных тенёт не выпустил. Только ведь, не в одном начальстве дело...
Ну, что? Стремянную? И, Сергей Васильевич, прошу, не забудьте о моей маленькой просьбе. Мне действительно очень важно пообщаться с господином Балком. Хочется задать ему несколько вопросов лично. По тем его предложениям на Высочайшее имя, с которыми Государь нас с Вами ознакомил осенью.
- Конечно, Петр Николаевич. Я не сомневаюсь, что он Вас интересует с чисто профессиональной точки зрения. Вы слышали, кстати, что нашлись деятели, считающие, что "выскочка ловкостью свел дружбу с братом Государя"? Кое-кто в сферах нынче позволяет себе так поговаривать. И очень рискует, ведя подобные разговоры...
Я обязательно Вам его представлю. Как только он вернется в Россию: сейчас Василий Александрович выполняет за границей некие поручения деликатного свойства, о которых даже Вас я пока не могу проинформировать. За что покорнейше прошу меня извинить.
Глава 10. Ангара - Ляохэ.
М
арт
-апрель
1905-го года.
Императорский поезд на
перегоне Иркутск-Лиственнечное
,
паромо-ледокол "Байкал",
Харбин,
Вл
ад
ивосток, Порт-Артур
.
- Итак, мой дорогой Август, впереди нас ожидает нечто очень интересное, а именно - Великий Байкал и переправа через него на железнодорожном паромо-ледоколе. Лично мне очень интересно взглянуть на это великобританское детище "трепетной дружбы" турецкоподданного грека и российского финансового гения, - Альфред фон Тирпиц тонко улыбнулся, хотя глаза его и продолжали излучать некую холодную озабоченность.
- Вы имеете в виду господ Захарофа и фон Витте, мой адмирал?
- Естественно. Кстати, это первый случай, когда Захароф выступил посредником при работе с верфью Армстронга, причем, при заказе не военных судов. Но, полагаю, что при заключении контракта расчетливый Сергей Юльевич не обделил, ни англичан, ни грека, ни себя, естественно. Что из этого получилось, скоро увидим. Русские, во всяком случае, этим пароходом весьма довольны. Меня же, грешного, пока больше радует то, что из этой ухватистой парочки сегодня "при делах" остается всего один деятель.
- Согласен. Жаль только, что из игры выбыл лишь герр Витте. Но, как говорят наши радушные хозяева, лиха беда начало! Не так ли? - помешав ложечкой сахарин в стакане с чаем и согласно кивнув, заметил его собеседник, - Но, дорогой Альфред, я вижу, что Вас что-то иное серьезно заботит. Не паром-ледокол. Меня-то Вы не обманете.
- Друг мой, я никогда от Вас ничего важного для нашего общего дела не скрывал и не собираюсь впредь этого делать, поверьте.
И, да... пожалуй, есть один примечательный момент. Вы правы, он меня, не то чтобы расстроил, но... просто на некоторые наши устоявшиеся догмы заставил посмотреть под иным углом зрения. И даже не на наши, а определенной категории власть предержащих. А еще - офицеров, армейских по большей части. Из чьей своеобразной среды вышли и некоторые из наших дипломатов, включая Имперского канцлера. К сожалению...
Контр-адмирал Гёринген, любимый ученик, наперстник и друг Альфреда Тирпица, один из немногих людей, с кем тот позволял себе полную откровенность, почтительно и молча внимал старшему товарищу, чей авторитет был для него непререкаем. И чей острый, наблюдательный ум, мгновенно вычленяющий в проблеме самую ее суть, не раз давал ему пищу для глубоких размышлений над предметами, которые на первый взгляд казались даже не стоящими особого внимания.
- Ты сам видишь, Август, как нас провожают и встречают люди на всем нашем пути. Не нас, вернее сказать, а своего Императора Николая Александровича. И сравни это с тем, как встречают и провожают Экселенца в Германии. На первый взгляд, - все очень и очень похоже, правда? Но так - только на первый взгляд. А я вот все сравниваю, сравниваю...
Нет, не овации и восторги толпы в столицах. Мир столиц - это как государства в государствах. Я о других русских городах, что мы проезжали. Помнишь: Тверь, Тула, Самара, Челябинск, Омск, Красноярск. Теперь вот - Иркутск.
- Ну, я бы сказал, что у нас это все проходит более организованно, чем у местной... э... публики. Но, нужно быть снисходительным, просто уровень культур, тут и у нас...
- Август. Вы не первый год занимаетесь журнальной аналитикой, а также агитацией и пропагандой, но тут не выводы из аккуратных схемок в справочниках нужно делать. И не бюджетные статьи считать. Тут надо просто смотреть в глаза.