Шорново, почтовую станцию (три мили), 16 апреля, городок Клин, расположенный на реке Януге (шесть миль);
Пешки, почтовую станцию (еще шесть миль).
17 апреля — Черную Грязь на реке того же имени (шесть миль), и наконец 18 апреля в Москву, три мили».
Леса, болота, комары
Летом по Московии лучше было не ездить, особенно в дожди, а весной и осенью дорога становилась почти непроезжей. Иосафат Барбаро, венецианский купец, выдававший себя за дипломата (или, как нередко приходилось слышать Барону от русских, дипломат, выдававший себя за купца: кто-де их, венецианцев, разберет!), живавший при дворе великого князя московского Василия II Васильевича Темного и в середине XV века не раз путешествовавший из Венеции и других стран Европы в Московию и обратно, со знанием дела писал:
«Летом там не отваживаются ездить слишком далеко по причине величайшей грязи и огромнейшего количества слепней, которые прилетают из многочисленных и обширнейших тамошних лесов, в большей части необитаемых».
Адам Олеарий, чей путь в Московию пролегал через Лифляндию и новгородские земли, в своих записках за 1634 год создал настоящую песнь ужаса:
«Посреди множества болотистых и лесистых местностей мы впервые имели сильнейшие неудобства и неприятности: днем — от больших мух и ос, накусавших большие волдыри на нас и наших лошадях, а ночью — от комаров, которых мы могли отгонять только дымом, неприятным для наших глаз и нашего сна.
Эти места представляются нездоровыми, ввиду пресного озера и многих расположенных кругом болот. При нас целых три недели тут было такое множество комаров, или огненных мух, которые летят кругом огня и сами себя сжигают, что не видно было с ладонь свободного от них воздуха и нельзя было ходить с открытым лицом, не испытывая неудобств. Ежегодно в это время гнуса встречается очень много. Мы испытывали массу тягот, вследствие беспрерывного леса и сырого кустарника, от комаров, мух и ос, так что мы из-за них ни днем, ни ночью не могли ехать или спать спокойно. Физиономии большинства наших людей, которые не береглись как следует, были так отделаны, точно у них была оспа. Гнуса этого в летнее время во всей Лифляндии и России несказанно много. Лифляндцы называют комаров «русскими душами». Умные путешественники должны раскрывать для защиты от комаров сетки или палатки, приготовленные из тонкого или особым способом сотканного, с мелкими дырочками, холста. Там, где они желают отдохнуть, они разбивают эти палатки и скрываются под ними. Крестьяне же и ямщики, у которых таких палаток нет, разводят большой огонь, усаживаются и ложатся к нему так близко, как только можно, и все-таки едва пользуются покоем».
Московское государство было преимущественно лесное. Приезжим иностранным путешественникам вообще вся страна казалась обширным лесом. В самом начале XVI века, опираясь на сведения, полученные в 1517 году, Герберштейн писал:
«Владения Московского государя простираются далеко на восток — до реки Иртыш, от устья которой до Китайского озера три месяца пути. Из Китайского озера, скрывающегося в густых лесах, берет начало река Обь. Сюда приходят черные люди и приносят на продажу разнообразные товары. Леса тянутся до области Лукоморье, жители которой каждый год точно в день, посвященный у русских Святому Георгию, 27-го ноября, умирают, а весной, 24-го апреля, оживают наподобие лягушек. Там, говорят, живут люди чудовищного вида: у одних из них, наподобие зверей, все тело обросло шерстью, у других песьи головы, у третьих вместо головы грудь, а глаза на груди, а еще есть люди с длинными руками и без ног. А в реках водится рыба с головой, глазами, носом, ртом, руками, ногами совершенно человеческого вида, но без всякого голоса; говорят, что как и прочие рыбы, она вкусная. Где конец этого леса, никто не знает».
Сорок лет спустя, в 1557 году, венецианский посол Марко Фоскарино, который посетил русскую землю по торговым делам, добавлял:
«Обширны пустыни и леса этой страны, значительная часть которой представляет собой равнину. Громадную часть Московии занимает страшный на вид Герцинский лес. Теперь он не так страшен, как в древние времена, о которых остались только рассказы. Хотя он сейчас уже не кажется густым от частых рощ и непроходимых урочищ, и стал реже вследствие многочисленных строений, расположенных по всем направлениям, он все же пугает. В нем живут лютые звери. Этот лес беспредельной величиной обманывает тех, кто из любознательности захотел бы найти его конец».