— Может, послать Пэли на поиски мальчонки? — спросил Алерик. — С такими длинными ногами он успеет обежать весь лес куда быстрее, чем мы вчетвером, вместе взятые. Или лучше Хоббса? У него зрение зорче, чем у орла.
Гилпин, оруженосец, служивший Гаррону почти два года, рассмеялся:
— Да, Хоббс узрит даже червя под листочком!
Гаррон посмотрел на небо. Солнце уже садилось. Становится поздно. И все же нельзя оставить мальчика одного.
Они принялись обыскивать лес. Окликали мальчика, уверяя, что не причинят ему зла, что защитят и доставят домой.
Все напрасно. Парнишку они так и не нашли.
Наконец Гаррон сказал:
— До заката осталось часа два, не больше. Я хочу добраться до Уорема засветло и провести эту ночь в своей постели.
Как странно это звучало: собственная постель. Хозяйская постель. Не узкий топчан, который он когда-то делил с младшим братом Каленом, теперь уже покойным.
Пнув мертвеца в сапог, он решил:
— У нас нет лопат, чтобы вырыть могилы, так что оставим их здесь.
И снова посмотрел в небо. Может, продолжить поиски? Далеко ли дом мальчишки? И кто этот чертов негодяй в красной тунике?
— Парень! Мы не желаем тебе ничего плохого! — снова крикнул он. — И убили твоих похитителей. Я обещаю тебе полную безопасность! Выходи!
Не получив ответа, Гаррон понял, что больше медлить не стоит.
— Что же, мы сделали что могли, — решил он. — Либо он выживет, либо погибнет. Едем домой.
Пока они шли к лошадям, Гаррон спросил:
— Кто-нибудь узнал этого мерзавца в красной тунике? Он не назвался сам и не сказал, кто его хозяин.
— Нет, но он совсем старик! — выпалил Гилпин, сплюнув на землю.
— В пятнадцать лет все взрослые кажутся стариками, — улыбнулся Гаррон, хлопнув оруженосца по плечу. — Я для тебя старик. А Алерик, должно быть, — дряхлая седобородая развалина.
— Только не седобородая! — задорно воскликнул Гилпин, подбоченясь. — Алерик лыс, как речной камень, а его подбородок — гладкий, как галька.
— Ах ты, щенок! — вскинулся Алерик, грозя кулаком мальчишке. — Считаешь меня стариком? Лысым, как речной булыжник?
— О нет, — чарующе улыбнулся Гилпин, — господин — почти мой ровесник, а ты, Алерик — мудрый и благородный защитник, вообще не имеющий возраста. Твоя голова — светозарный маяк для тех, кто ищет надежды и справедливости!
Алерик зашелся хохотом.
Гаррон укоризненно покачал головой:
— Сейчас меня вывернет!
— Не нужно, милорд, — взмолился Гилпин, — иначе мне придется чистить вам сапоги. Думаю, мальчишка боится выходить, потому что увидел красные слезящиеся глаза Пэли и посчитал его самим дьяволом.
Пэли, парень с такими длинными ногами, что возвышался даже над Гарроном, одарил Гилпина зловещей улыбкой.
— Если бы мальчик увидел меня, маленькое ничтожество, немедленно пал бы на колени.
— Что?! — удивился Гилпин. — Так ты не дьявол, а бог?
— Будь я на твоем месте, Гилпин, заткнулся бы, да поскорее. Это может спасти тебя от трепки, — посоветовал Гаррон.
— Или Пэли обхватит меня одной ногой и выдавит кишки?
— Половиной ноги, — пробурчал Пэли, принимаясь тереть глаза кулаками. — Ничего не могу поделать: как только наступает весна, глаза тут же краснеют.
— Перестань их тереть! От этого только хуже! — велел Гаррон. — Промой их водой. И довольно разговоров! Оставим поскорее это место! Едем домой!
Но Гилпин снова огляделся.
— Надеюсь, с мальчишкой ничего не случится. Храбрый парень! Видели, как он пнул этого здоровенного громилу и пустил ему кровь из носа? — Откинув голову, он крикнул: — Малыш! Иди сюда, мы о тебе позаботимся! Я тоже мальчишка, как и ты! Выходи.
Но ответом ему было лишь лошадиное ржание. Гаррон улыбнулся:
— Хоббс, собери разбойничьих коней! Нам лишние лошади не помешают!
Лошади любили Хоббса. Стоило ему лишь заговорить с ними низким мелодичным голосом, как они с готовностью шли за ним, высоко поднимая ноги и вскидывая головы. Уже через три минуты все три лошади терлись о большие руки Хоббса.
Еще час — и Гаррон остановил Дамокла и поднял руку, давая знак своим людям немного переждать. Чуть подальше высился почти двухсотлетний замок Уорем, удивительно напоминавший серый гранитный кулак: массивная твердыня на самом конце одинокого мыса, выдававшегося в Северное море. С той стороны замок был неприступен. Черные базальтовые скалы, окружавшие мыс, копьями пронзали небо на двадцать футов в вышину. Остальное довершал прилив, ломая лодки, как ореховые скорлупки.