— Наконец-то я вижу тебя, Джейсон Бреннан. Я Гаррон Керси, граф Уорем. А это, насколько я понимаю, твой «муж»?
Он показал на старика, который медленно поднял голову. Оказалось, что второй пленник тоже стер морщины с лица и краску с зубов. Гаррон смотрел в лицо сэра Халрика. Видно, его везению нет конца!
— Ваш сюрприз, милорд, — усмехнулся Пэли. — Алерик знал, что вы будете рады видеть этого сына шлюхи.
— Я надеялся, что Алерик окажется прав. Позвольте сказать, что я нахожу вашу маскировку очень удачной. Но сейчас все кончено. Теперь я требую правды. Начинай, Бреннан.
Джейсон набрал столько слюны, сколько мог, и плюнул, целясь в сапог Гаррона. И конечно, промахнулся. Бреннан был так взбешен, что тяжело дышал.
— Ничего не скажу, ублюдок!
— Я знал, милорд, вы не хотели бы, чтобы они изголодались, поэтому велел Баллику их кормить. Тем слаще будет допрос.
Хоббс слишком хорошо его знал…
— Сэр Халрик! При последней нашей встрече вы удрали от меня.
Сэр Халрик молча смотрел на него во все глаза. Гаррон снова всмотрелся в лицо Бреннана, повернулся и вышел из камеры, крикнув напоследок:
— Увидимся через два дня. Возможно, тогда вам захочется со мной потолковать.
Перед тем как дверь захлопнулась, Гаррон услышал стон сэра Халрика и тихую перебранку.
Два последующих дня Гаррон не упоминал о заключенных, разве что еще раз приказал Баллику кормить их получше.
Наутро за завтраком, состоявшим из хлеба и сыра, Гаррон неожиданно увидел, как недобро смотрит Мерри на Элайн.
— Что с тобой? Элайн чем-то тебе не угодила?
Мерри быстро повернулась к нему и покачала головой:
— Нет, просто беспокоюсь за нее, вот и все. О чем она говорит с тем солдатом?
— Этот человек — Ласси, один из лучших солдат короля, — мягко пояснил Гаррон. — Как тебе известно, ее муж был убит людьми Джейсона Бреннана. Ласси — хороший человек. Думаю, он ей понравится. Да почему ты сердишься, Мерри? Вы с Элайн всегда дружили.
Мерри плотно сжала губы и снова покачала головой:
— Не думаю, что дело в этом. Я ясно слышала, как она произнесла твое имя. Они говорят о тебе, Гаррон. И это ты ей нужен. Не Ласси. Я это знаю. — Получив в ответ недоуменный взгляд, она потерла лоб. — Прости, сама не знаю, что несу. Наверное, потому, что голова болит.
— У тебя нет снадобья от головной боли?
Мерри растерянно уставилась на него.
— Должно быть, боль действительно сильна, если ты забыла о своем лечебнике Болда, — терпеливо напомнил он. — Почитай, может, найдешь какой-то рецепт. Хочешь, Миггинс тебе поможет? Она не умеет читать, но свято последует твоим указаниям.
— Нет, я сама все сделаю.
Он проводил ее взглядом. Наверное, стоило бы спросить, выйдет ли она за него замуж завтра утром, но Гаррон этого не сделал. Что ни говори, а с Мерри что-то неладно. Очень неладно.
Он смотрел ей вслед, пока она пересекала большой зал. Странно, по дороге она ни разу не остановилась, чтобы поговорить с какой-нибудь женщиной.
Гаррон нахмурился. Она искренне уверена, что Элайн им интересуется. Какая чушь!
Он снова подумал о зелье, которым опоила ее мать. Зелье, совершенно изменившем Мерри.
Он услышал, как Алерик кричит на Гилпина, прислушался и покатился со смеху. Оказалось, Гилпин привязал козу к новой кровати Алерика. Та, унюхав сырое дерево, сгрызла одну из ножек.
Гаррон, сам того не сознавая, целый день наблюдал за Мерри. И понял, что она держится с женщинами холодно, что для нее крайне необычно. Мерри всегда душой откликалась на все, что делалось в Уореме. Но главное, и сами женщины подходили к ней далеко не так часто, как прежде. И смех в Уореме звучал все реже.
Он снова вспомнил о ведьминском зелье. Что сделала ведьма со своей дочерью? Она просто стала другой, и дело не в том, что у нее теперь распущенные волосы, и она больше не заплетает их в косы, и у волос непривычный запах.
Но дел было столько, что времени на размышления не оставалось. Серебро было подсчитано, обсуждено, снова пересчитано и еще раз обсуждено. Он и Бернелл договорились о сумме, которую последний отвезет королю. Вернее, Бернелл объявил сумму, а Гаррону, мечтавшему о втором титуле, пришлось согласиться: все равно иного выхода не было. В конце концов, это было серебро его брата. А может, Артур украл его скорее всего у лорда Ранульфа, отца Бреннана, кто знает? Для Гаррона это манна небесная, независимо от того, сколько монет останется после того, как загребущие руки короля зароются в серебряные горы.