Он повернулся к Хорнстейплу:
— Я пригласил вас сюда, господин адвокатус, поскольку мне следует испросить у вас некоторую информацию, и, кроме того, я хочу выразить вам благодарность за то, что вы любезно предоставили моему деду свою руку. Вы записали его прощальное письмо ко мне. Не в последнюю очередь поэтому вам, разумеется, известно, что я должен унаследовать его владения. Скажите, в завещании не содержится ничего иного, за исключением деталей?
Губы Хорнстейпла, на которых поначалу заиграла самодовольная улыбка, сжались в узкую щелку:
— С вашего позволения, сэр, так просто это не делается. Относительно этого я не могу распространять никаких сведений. Строго говоря, здесь и сейчас я даже не имею права подтвердить или опровергнуть, вы ли назначены наследником. Для этого требуется оглашение завещания — процесс со строго предписанной процедурой: установление наличия заинтересованных лиц, проверка идентичности таковых, свидетельствование места, даты, et cetera, et cetera… Как адвокатус, я обязан нести ответственность за то, чтобы все формальности были соблюдены должным образом. По исполнении этого лица, имеющие право наследования, должны…
— Простите, что перебиваю. Если содержание посмертного письма совпадает с завещанием, в чем я убежден, имеются только два наследника: леди Арлетта и я. Леди Арлетта в данный момент не присутствует. Более того, неизвестно, жива ли она. Таким образом, я пока единственный, кого так или иначе касается это завещание. Или кроме нас есть другие наследники?
— Нет, сэр, это… нет, но… — Хорнстейпл споткнулся и покраснел от досады. Невольно он разгласил содержание завещания.
— Хорошо, раз это так и раз последняя воля моего дедушки не отличается от того, что он выразил в своем прощальном послании, мы можем отказаться от долгой процедуры и огласить завещание.
— Здесь? Что вы себе воображаете, молодой человек?! — Голос Хорнстейпла, сорвавшийся на дискант, не оставлял ни малейшего сомнения в том, насколько неслыханным считает он такое предложение. — Столь важный юридический акт должен, само собой разумеется, происходить не в этом зале, а в моей конторе!
— Он может вообще не состояться, сэр. По крайней мере, не сегодняшней ночью, потому что, откровенно говоря, детали меня не интересуют, как они никогда не волновали и его светлость. — Витус на минуту задумался. — Кроме того, из соображений экономии времени я сегодня же письменно уполномочу моего управляющего Ричарда Кэтфилда пользоваться моими правами и обязанностями, заявленными в завещании.
Кэтфилд неспешно встал. На его лице отразились радость и удивление одновременно.
— Сэр, о сэр! Для меня это большая честь! — Он склонился в почтительном поклоне. — И большая ответственность. Я сделаю все, чтобы быть достойным вашего доверия!
— Я знаю, что всегда могу положиться на вас.
— Юный господин! — Хорнстейпл тоже поднялся. Разговор принял неприемлемый для него оборот. Он привык к тому, чтобы к его речам непременно прислушивались, а советам следовали как приказам. — Так дело действительно не пойдет! Это в высшей степени неподобающе: здесь, среди всякого сброда, устанавливать, кто вместо вас будет осуществлять указанное в завещании. Я настаиваю на том, что все должно совершаться в моей конторе, в письменной форме, подобающим образом! Помимо того должен указать на тот факт, что я, само собой разумеется, не ношу с собой таких важных документов. Как один из опытнейших, авторитетных и уважаемых адвокатов Англии, смею вас заверить…
— Deforme est de se ipsum praedicare. — Магистр долго молчал, но в конце концов все это достало его до печенок. — Отвратительно самому восхвалять себя. Или, если такой перевод вам больше понятен, господин коллега, — самохвальство дурно пахнет! Я всего лишь правовед, едал только магистерский экзамен, но помимо того десять лет преподавал в частной школе в Ла Корунье и благодаря этому в испанском праве я как рыба в воде. Но я не настолько невежествен, чтобы не знать, что и в этой стране возможно в любом месте в присутствии свидетелей возводить в права наследования. Нет, я не настолько невежествен!
Хорнстейпл с минуту разевал и закрывал рот, а потом плюхнулся на свое место.
— И что значит «среди всякого сброда»? — Маленький ученый вошел в раж. — Вы отдаете себе отчет, что этим высказыванием оскорбляете всех здесь присутствующих? И Витуса в том числе.
— Ладно, Магистр, оставь. Я не хочу споров в доме, где еще не остыло тело моего деда. Господин адвокатус, в ближайшие дни я появлюсь в вашей конторе с моим управляющим. И будьте любезны к тому времени составить и официально удостоверить права на наследство. А далее прошу вас подготовить договор, дающий мистеру Кэтфилду полномочия на управление поместьем в будущем. Разумеется, все в надлежащей форме. Ему будет положено соответствующее этим полномочиям жалованье.