Я вернул ему визитку.
— Чучело птицы тоже к этому относится?
— А почему бы и нет? Если хотите, таксидермия — своего рода скульптура.
— И у вас есть покупатель на птицу с острова Улиета?
Поттс посмотрел на меня слегка обиженно.
— К чему такая прямота, мистер Фицджералд? Давайте скажем просто, что я очень заинтересован найти эту птицу. А, по общему мнению, вы единственный, кто мог бы помочь. В последние дни я звонил вам несколько раз, но, к сожалению, не застал дома.
— Но в Стамфорд вы приехали, конечно, не только чтобы встретиться со мной?
Он снова полез в карман и вытащил сложенный лист бумаги:
— Вам это знакомо?
— Не уверен, — солгал я, моментально узнав ксерокопию письма Джона Эйнзби.
— Знакомо. — Он откинулся на спинку стула. — Потому что прислал бумаги вам я.
Признаюсь, это меня удивило, что отразилось на моем лице.
— Мистер Фицджералд, неужели вы думали, что это от Карла Андерсона?
— Нет. Но я…
Он мягко усмехнулся:
— Разумеется, оригинал письма принадлежит Андерсону. Именно из-за него он в такой спешке примчался сюда искать птицу.
— Он заявил, что приехал бы в любом случае. Его интересуют какие-то рисунки, ботаническое искусство. Птица с острова Улиета для него так, по ходу дела.
Поттс вежливо улыбнулся, сверкнув стеклами очков.
— Он так сказал, да? Ну сказал и сказал. — Он снял очки и начал их протирать о свой жилет, видимо, демонстрируя отсутствие интереса к Андерсону и его делам.
— Извините, но вам-то зачем было подбрасывать мне это письмо? — спросил я.
Он пожал плечами, словно все было очевидно.
— Я решил сунуть вам его под нос и посмотреть, что произойдет. В конце концов, вы ученый, мистер Фицджералд, и открытие такого рода кое-что для вас значит. Я полагал, что письмо Джона Эйнзби вы либо проигнорируете — и в этом случае я буду знать, что это тупик, — либо помчитесь сюда. И мы можем на что-либо рассчитывать. Но вы здесь.
Затем, с удовольствием греясь у камина, Поттс подробно рассказал мне о письме Эйнзби. К Андерсону оно попало случайно. Его обнаружил историк, занимающийся Первой мировой войной. Вымершие пернатые Андерсона не интересовали, но он знал о птице с острова Улиета и мгновенно оценил значение письма. Показал его Теду Стейсту, и они о чем-то договорились. О чем именно, Поттс имел смутное представление. Главное, ему удалось добыть копию письма, причем в самом начале.
— Как вы понимаете, мистер Фицджералд, не по официальным каналам.
— Означает ли это, что вы кое-кого подкупили?
Поттс недовольно покачал головой.
— Пожалуйста, мистер Фицджералд, не вынуждайте меня вдаваться в детали. Достаточно того, что я имею копию. Кстати, и вы тоже.
Он кивнул на развернутый на столе лист бумаги.
— Не правда ли, письмо интригующее, мистер Фицджералд? Тут упоминаются и капитан Кук, и Банкс, и уникальный экспонат. И сам факт, что адресовано оно в Линкольншир, родное графство Банкса, весьма многообещающий. Впрочем, тут есть одно непонятное место: «…чтобы ее, не дай Бог, не утащил твой юный Vulpes…» О ком речь?
Я пожал плечами:
— Vulpes — по-латыни «лиса, лис». Думаю, он имеет в виду кого-нибудь хитрого и коварного. Но в странном контексте. Вы не считаете? Вероятно, это какой-то слишком энергичный поклонник сестры.
— Ухажер. Возлюбленный… — Поттс ненадолго задумался. — Что ж, пожалуй. Любопытно…
Его глаза за очками затуманились. Он поразмышлял еще немного, а затем снова принял невозмутимый вид и рассказал мне, как письмо Эйнзби привело его вначале в Лондон, а затем в Стамфорд. Но здесь его ждала неудача. Никаких Эйнзби, никакого Олд-Мэнор, никакого чучела птицы. Не было поблизости и самого Андерсона.
— Больше всего меня беспокоило именно последнее, — признался Поттс. — Если бы здесь обретался Андерсон, значит, это то самое место. Но на четвертый день моего пребывания в отеле «Георг» появился некто. — Он вытащил из бумажника визитку: «Эдвард Смит. Частный детектив. Конфиденциальность гарантирована. 63, Норт-Хилл-роуд, Лондон № 17».
— Этот Смит работает на Андерсона. У него это на лице написано. Очень самоуверенный. И скрытный. Я, конечно, рад, что его обнаружил, но еще больше меня бы обрадовало появление тут самого Андерсона.
— А чем Смит занимается в Стамфорде? — спросил я.
— Уходит рано, возвращается поздно. Все время в машине. Однажды я попытался последить за ним. Мы поездили вместе по окрестностям шесть с половиной часов, но потом он смекнул, в чем дело. Намучился я изрядно, дороги здесь сами знаете какие.
Он откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с улыбкой: