А вот на репетициях с дирижером, а им был Григорий Арнольдович Столяров, ей было не до смеха. Он заставлял ее повторять арию по нескольку раз. Она уже чувствует, что голос устал, но тем не менее вновь слышала от Столярова: «Еще раз!»
Столяров был очень требовательным. Побаивались его все: музыканты, актеры, концертмейстеры. Фальшь чувствовал мгновенно — услышит диез вместо бемоля, тут же поднимет указательный палец и строго произнесет: «Здесь бумоль». За это и получил ласковое прозвище «наш Бумоль». И уже вызов на урок с ним, потом работа с концертмейстером и вновь сдача партии ему. Сказать Столярову о том, что у тебя устал голос, не могло быть и речи. И хоть пил он кровушку, любили его все поголовно. Он же прекрасно знал певческие возможности всех артистов и выше их возможностей не требовал.
«Я знаю, что у вас я Бумоль, — сказал он однажды на художественном совете, — но ничего, я это переживу, но звучать все будет предельно чисто, как должно звучать в лучшем театре оперетты нашей страны».
Уже позже, став женой Владимира Аркадьевича, она узнает, что Григорий Арнольдович строг и беспощаден в работе, а вне ее — он человек с большим чувством юмора. Столяров любил подтрунивать над своими ассистентами — молодыми дирижерами. Порой, увидев, как молодежь подпрыгивает за дирижерским пультом в оркестровой яме, он в шутку произносил: «В молодости я был точно таким же. И так же, выпрыгивая из собственных штанов, наивно полагал, что это не актеры сами поют, а я ими дирижирую».
В новом сезоне, 15 ноября 1955 года, она сыграла свою Тоську в оперетте «Белая акация».
А уже через какое-то время песня ее героини стала шлягером:
слышалось со всех сторон. Как, впрочем, и знаменитое:
И ее неповторимое:
Пройдет много лет, и на сцену Театра оперетты выйдут Юрий Васильев и Алексей Колган, чтобы поздравить ее с юбилеем:
Она не удержалась от соблазна вклиниться в их дуэт:
Встав с кресла, она пошла им навстречу:
она с трудом сдерживала смех.
Ох как заманчиво ей было сыграть Сильву Вареску. «Совратитель» Ярон предложил. Именно не назначил, а предложил. Она испугалась, что «не хватит голоса», и отказалась. Хотя, возможно, что хватило бы и на Сильву, и Марицу и других героинь классической оперетты, но… неизвестно, как бы ее голос выдерживал столь большую нагрузку. Страх вновь сорвать голос не покидал ее. Чуть позже, уже будучи женой Канделаки, она объяснит ему свой отказ играть самые выигрышные и эффектные роли. «Деспот» Канделаки в этом вопросе к ней прислушивался. Пройдут годы, и, когда голос окрепнет, она с удовольствием будет исполнять на концертах партии из классического репертуара.
На протяжении многих лет дуэт ее Сильвы и Эдвина, знаменитое «Помнишь ли ты?» будет вызывать слезы в зрительных залах.
Вспомнился ее юбилей в театре 23 января 2004 года. Шутка ли — 50 лет на сцене.
Артисты Театра сатиры во главе с Александром Ширвиндтом пришли ее поздравлять. «Поиздевались» они над классическим «Помнишь ли ты?» от души. Зал стонал от хохота. У нее самой по щекам текли слезы от смеха. Они же с самым непроницаемым видом друг за другом исполняли на разные лады. Кто «художественно свистел», кто выразительно «мычал».
выйдя на сцену, затянул Державин, -
Юра Васильев пошел дальше:
— Танечка! — А это уже Шура Ширвиндт. — Нас переполняет чувство влюбленности в тебя, но все порушил этот человек. Мы завели у себя в яме убийцу, который практически наступил на горло нашей любовной песне. Мы могли бы замуровать свою яму, она нам, в общем-то, не нужна. Но наш музыкальный руководитель и дирижер и твой композитор сделал все возможное, чтобы вырвать тебя из наших сердец.
И как апофеоз:
— Но Кремер нас разлучил, жить нету сил!
Она поймала на себе полный любви взгляд своего мужа. Они вместе почти тридцать лет. Живут и работают, два эдаких медведя в одной берлоге. Просто удивительно, что подобрались два таких человека. Он иногда шутит: «Слушай, нам надо с тобой расходиться, потому что у нас совершенно одинаковые мысли и желания». Это действительно так: иногда начинают говорить, причем об одном и том же. Хотя конечно же что-то ее в нем не устраивает, а его — что-то во ней. И это естественно. Это нормальная жизнь. Анатолий Львович — самый первый и самый строгий критик. Каждый спектакль подвергается тщательному профессиональному разбору. Ей это очень нужно.