- Надежду на то, что он вернётся.
- Но он не вернётся!
- Я знаю, - голос её задрожал так, как дрожал в ту ночь прощания с Радомиром. А ведь с того раза они более не виделись ни секунды.
- Хорошо, - старец столь же неожиданно смягчился, сколь неожиданно вспылил минутой раньше, - сколько же лет ты будешь ждать? Скажешь, наверное, что вечность? - казалось, что он, как и положено, издевается над юной собеседницей.
- Я буду ждать ровно столько, сколько смогу, - на глазах её проступили слёзы, а голос окончательно «свалился» куда-то в пропасть. - Я лишь хочу, чтобы он помнил меня. И пусть он обнимает не меня, но помнит всё равно. Это очень важно для меня. Раз я не могу вернуть его, то пусть жива будет память о тех прекрасных мгновениях, что я провела вместе с ним; о тех наших встречах, прогулках и вечерах; о первом поцелуе в небольшом уютном кафе; о том официанте, что стал первым свидетелем; пусть помнит об этом всём.
- Воля ваша, моя дорогая, воля ваша, - после этих слов, он допил кофе и поднявшись, напоследок сказал:
- Видит бог, *кхм-кхм*, я хотел помочь, но ваши совершенно абсурдные представления о любви мешают вам быть счастливыми. Что ж, теперь тебе действительно остаётся лишь жить с этим. Впрочем, есть ещё одно! Можно отойти в сторонку от всего этого, если ты понимаешь, о чём я, да поглядеть «с той стороны» чем всё кончится. Самый что ни на есть любимый фокус таких вот, - он указал на неё рукой, - как ты. На том прощай, и знай, что он будет помнить! - не сказав более ни слова, старец, который к концу их разговора помолодел лет на десять-пятнадцать, неспешно направился к выходу. Через некоторое время Александра услышала, как закрылась за ним дверь. Где-то в комнате со стола упала и разбилась ваза. Не мог он уйти просто так.
***
Вернувшись в комнату, и убрав лежавшие на полу осколки, Александра подошла к элегантному письменному столу, выполненному из дуба и покрытого поверх лаком. Отворив верхний его ящик и немного там покопавшись, она извлекла из-под вороха различных бумаг небольшой конверт, в котором лежал сложенный пополам лист бумаги, экземплярчик одного из самых известных трудов Антуана де Сент-Экзюпери, увидевшего свет в уже далёком одна тысяча девятьсот сорок третьем году.
Достав из конверта всё содержимое, она положила книгу и сам конверт на стол, оставив в руках лишь тот самый лист бумаги, на котором вереницей выстроились каллиграфически выведенные буквы, перетекавшие в слова, а те в свою очередь формировали словосочетания, составляющие предложения различного рода. Всё вместе это представляло из себя небольшое по объёмам письмо, которое она написала несколько месяцев назад, желая отправить Радомиру, а приложением к нему - томик «Маленького принца», навеки запавшего ей в душу. Это была одна из самых добрых и искренне тёплых повестей, что ей приходилось читать, ведь она искренне полюбила Принца, а его чувства к розе, вернуться к которой он смог лишь столь радикальным способом, были ей близки, ведь она даже думала...
Отогнав дурные мысли в сторону, Александра развернула листок, принимаясь перечитывать написанное. Через полминуты первая слеза упала на письмо. К тому моменту, как она дочитала его, лист сильно вымок. Улыбнувшись сквозь слёзы, девушка сложила лист, и убрала его обратно. Следом отправился и Принц. Ящик захлопнулся, скрыв от внешнего мира её тайные чувства, похоронив их, но лишь до следующей эксгумации.
***
Подойдя к окну, Александра улыбнулась:
- Рассвет! - сорвалось с её губ. Она и не заметила, как за их с Францом разговором пролетела-пронеслась ночь.
Начав прокручивать в голове события прошедшей ночи, она вспомнила звук закрывшейся двери, звук встречи вазы с полом.
Именно в это мгновение девушка задумалась, закрылась ли дверь её счастья сегодняшней ночью? Разбились ли её мечты, словно та самая ваза? Ждала ли её впереди мучительная вечность, проведённая в ожидании? Была ли ещё жива надежда на лучшее? Неизвестность пугала её, мешала по-настоящему жить. Мешала дышать полной грудью, наслаждаясь каждым мгновением отведённой ей жизни.
Вернувшись на кухню, Александра открыла один из шкафчиков, окинув взглядом находившиеся там медикаменты:
- Ты стал моей розой! Ты стал моей смеющейся звездой, о которой говорил лётчику Принц! Ты стал моей водой! А я стала твоей лисицей, ведь ты приручил меня, создал связь, но зачем же ты сделал это, раз мне от этого плохо? - проговаривала она себе под нос, доставая с полки пузырьки с различными лекарствами, даже не читая названий, выставляя их при этом перед собой на столе.