– Что за ерунда! Может, ты хочешь, чтобы я оделась святой. К несчастью, я не знаю ни одной арабской святой, а ты?
– Ты будешь гораздо эффектнее выглядеть рабыней или кем там ты хочешь быть.
– Надеюсь, что мисс Рандл будет оскорблена в своих лучших чувствах. К тому же на фоне всех бурнусов мы будем яркими пятнами. Я правильно употребила множественное число, моя эрудированная подруга?
– Не знаю, а бурнусы будут во множественном числе?
– Будь уверена. Я провела расследование. У Рекса один. У Гарета Гленнинга один, и мистер Гринолл смущенно поведал мне, что наденет бурнус. Миссис Г. сказала, что это очень забавно, будет что рассказать внукам. Интересно, станут ли они рассказывать о папашиных подвигах столько же, сколько они рассказывают об их? Айвор Грегори сообщил мне, что на корабле целый запас их – я имею в виду, бурнусов – и что некоторые члены команды тоже их наденут. Он даже признался, что сам наденет бурнус. В конце концов, что еще надеть мужчинам?
– Похоже, что мы попадем на восточный базар.
– А разве не в этом вся идея? Ну вот! Я готова. Как ты думаешь, может мне тоже надеть чадру? У нас получатся одинаковые костюмы, не считая шаровар.
– На самом деле, мы совершенно разные. Твой костюм более похож на костюм, к тому же ты гораздо красивее.
– Моя дорогая Анна, ты постоянно пытаешься выставить себя в невыгодном свете. Разве тебе не известно, что человека провожают по уму? Я вижу, мне следует преподать тебе несколько жизненных уроков.
– Я получаю их каждый день. А ты уверена, что из тебя получится хороший учитель?
– Мне следует обратить внимание на столь загадочную ремарку, – заметила она, – а между прочим время идет строевым шагом.
– Я только уложу Эдварда.
Она пошла со мной. Эдвард сидел на нижней койке, листая свой альбом для рисования.
При виде Чантел он издал тихий возглас восторга.
– Ты в штанах, – обвиняющим тоном проговорил он.
– Я же восточная дама.
– Мне бы хотелось нарисовать их, – попросил он.
– Нарисуешь меня утром, – пообещала она. Я заметила, что он совсем сонный.
– Эдвард, – обратилась я к нему, – давай-ка я уложу тебя.
– Он еще не выпил молоко и не съел печенье, – обратила внимание Чантел.
– Через минуту, – заныл Эдвард.
– Выпей сразу, – предложила Чантел, – тогда бедная Анна сможет уйти с чистой совестью.
– А сейчас она у нее не чистая?
– Конечно, чистая. У таких людей, как Анна, всегда чистая совесть.
– А у тебя?
– Это уже другой вопрос, – взяв стакан с молоком, она сделала глоток. – Как вкусно.
Он забрал у нее стакан и стал пить.
– Возьми печенье, – предложила я, но он не хотел есть. Когда он допил молоко, Чантел спросила его:
– Хочешь, чтобы тебя уложила спать и поцеловала на ночь турецкая рабыня?
– Да, – ответил он.
– Тогда ложись, а я буду твоей служанкой.
Он фыркнул. Чантел умела очаровывать его. Я уверена, что он любит ее так же, как и меня… по-разному, конечно. Я олицетворяла собой надежность, она веселила его, а кому не нравится, чтобы его веселили?
Уложив его, она его поцеловала.
– Ты сегодня такой сонный, – заметила она. Он снова зевнул.
Меня радовало то, что он хочет спать. Мы с Чантел вышли из каюты.
…Зал был украшен специально для маскарада. Некто (миссис Маллой шепнула мне по секрету, что первый помощник) приклеил к стенам арабские знаки; в зале царил полумрак. Создалось впечатление, что в бурнусы нарядились все мужчины, и зал превратился в улицу на Среднем Востоке. Один из офицеров играл на пианино, миссис Маллой танцевала с первым помощником, а Чантел с доктором. Женщин не хватало, и я подумала, что каждой найдется партнер, даже мисс Рандл.
Я поискала глазами Редверса, но он отсутствовал. Я смогла бы его узнать в любом костюме, но он не собирался одеваться в маскарадный костюм. Он сказал мне, что капитан не переодевается, потому что в любой момент должен быть готов приступить к своим обязанностям. Меня удивило, что первый помощник и доктор пришли в костюмах.
Но танцевать меня пригласил не капитан, а Дик Каллум.
Я извинилась перед ним, так как танцор из меня был никудышный.
– Вы чересчур стеснительны, – заявил он.
– Я вижу, вы в официальном костюме, – произнесла я, намекая на бурнус.
– Мы, мужчины, лишены воображения, – проговорил он. – Двое нищих, выпрашивающих бакшиш, два феллаха и несколько щеголей в фесках. Остальные просто надели эти одеяния.
– Я полагаю потому, что их легче всего достать. Свой бурнус вы купили в Порт-Саиде?
Он отрицательно покачал головой.
– Маскарад «Арабские ночи» проводится в каждом плавании. Так что на борту имеется целая куча бурнусов.
– Я вижу, подобное увеселение вам слегка поднадоело.
– Зато всегда приятно веселиться с теми, кому это не надоело. Здесь жарко. Может выйдем ненадолго?
Я согласилась, и мы выскользнули на палубу.
– Я хочу поговорить с вами, – начал он. – Я хочу кое-что вам сказать, но не знаю как.
– Обычно вы не страдаете недостатком слов.
– Вы правы. Но это… такой… деликатный вопрос.
– Вы будите во мне любопытство.
– Возможно, вы возненавидите меня.
– Не представляю, что способна на это при любых обстоятельствах.
– Вы меня утешаете. Не удивительно, что сын капитана так любит вас.
– Это преувеличение. Он уважает меня. Но не более того. Так что же вы хотите сказать?
– Обещайте, что простите меня до того, как я начну.
– О, Господи, вы пугаете меня.
– Нет, не бойтесь… пока. Итак, начинаю. Это о капитане.
– О…
– Я обидел вас.
– Как вы можете меня обидеть, если я даже не знаю, что именно вы собираетесь сказать.
– А вы не догадываетесь?
Я догадывалась, но ответила: «Нет».
– Понимаете, я часто плавал с ним. Вы слыхали, что о моряках говорят, что у них жены в каждом порту. Иногда в этих словах заключается правда.
– Вы хотите обвинить капитана в двоеженстве?
– Нет, жена у него одна.
– Тогда… что вы имеете в виду?
– Анна… можно, я буду называть вас Анной? Мы ведь уже достаточно знакомы?
Я кивнула.
– Так вот, Анна, у него репутация волокиты. Каждое плавание он выбирает пассажирку, которой оказывает особое внимание. На этот раз он избрал вас.
– Вам же известно, что мы с ним знакомы давно. Мы не в первый раз видимся с ним.
– Простите, если обидел вас. Меня-то это не касается.
– Я не юная девушка. Могу позаботиться о себе сама. Он, казалось, почувствовал облегчение.
– Я должен был знать, что вы сразу поймете, что он из себя представляет.
– Что… представляет?
– Он легкомысленный человек.
– Да ну?
– Он и не представлял, что его поймают таким способом. Но они насели на него – мать девушки и старая нянька. Они навлекли на него злые чары. Она была беременной, и они наложили заклятие на него и на каждый корабль под его командованием, пока он не женится на ней.
– Звучит как-то неправдоподобно.
– Часто жизнь не так проста, как кажется.
– Но жениться из-за заклятия!
– Он все равно был обязан жениться на ней.
– Возможно, именно поэтому он и женился. Дик рассмеялся.
– Но теперь вы понимаете, почему я волнуюсь за вас?
– Вы делаете слишком поспешные выводы. Вероятно, вам что-нибудь сказала мисс Рандл?
– Эта старая сплетница. Я не поверю ничему, что она скажет. Но это совсем другое. Это касается вас, а все, что касается вас, очень важно для меня.
Я была поражена, но мои мысли были слишком заняты Редверсом, чтобы обращать большое внимание на намеки Дика Каллума.
– Вы слишком добры, – произнесла я, – что так волнуетесь за меня.
– Это не доброта, а невозможность поступить иначе.
– Благодарю вас. Только ради Бога, не беспокойтесь за меня. Я действительно не понимаю, почему вы столь тревожитесь за меня, ведь я лишь изредка разговариваю с капитаном.
– Раз вы понимаете… боюсь, я только все испортил. Если вам потребуется помощь, вы обратитесь ко мне?
– Вы так говорите, словно я делаю вам одолжение, разрешая вам это, а ведь это я должна вас поблагодарить. Я охотно приму вашу помощь, если буду в ней нуждаться.