— Быстрее обратно к костюму, — бормотал он, бешено работая ногами. — Попробуем что-нибудь другое!
Он взбежал по склону и ворвался в чащу.
Откуда эта молния? Что ее вызвало? Она долетела с той же стороны, что и крик: «Остановись, Эдвард!» Кто это был? Он не заметил никого, но слишком много всего произошло одновременно.
Он нашел костюм, скользнул в шлем и активировал его.
Слава богу. До ушей донесся привычный гул электромобилей, пассажирских самолетов и звуковых рекламных щитов, и сквозь тело потекло сладостное чувство благополучия. Он надел костюм и установил на навигационной системе дату — три месяца назад. Его безумный предок в это время работал в пабе «Боров в загоне» на Оксфорд-стрит — этот факт был зафиксирован документально.
— Я отправлюсь туда и отговорю его от убийства королевы, — прошептал он себе. — Это именно то, что я должен сделать в первую очередь.
Ужасное чувство неизбежности пронзило его до костей.
Не подействует.
Попробую в любом случае!
Бесполезно.
Он стал пробиваться через подлесок, возвращаясь на опушку.
— Выходите на открытое место, — раздался чей-то голос. Он явно приказывал.
Оксфорд застыл на месте. Кто это?
Он осторожно пошел вперед, стараясь разглядеть говорившего сквозь стволы.
— Я видел, что произошло, вам нечего бояться. Выходите и идите со мной.
Он молчал.
А, понятно. Полицейский…
— Сэр! Я видел, как вы пытались спасти королеву. Я хочу знать…
Оксфорд метнулся вперед и выскочил на открытое место.
Полицейский в ужасе отшатнулся назад и сел на землю. Потом швырнул в него дубинку.
Она, крутясь, пронеслась по воздуху и ударила в пульт управления на груди Оксфорда.
Брызнули искры, слабый электрический ток сотряс тело путешественника во времени.
— Черт возьми! — крикнул он и запрыгал прочь. Ударил ходулями по земле, подпрыгнул, перелетел через время и исчез из 10 июня 1840 года.
Костюм дал сбой.
Он послал Оксфорда назад не на три месяца, а намного дальше; и вместо того, чтобы оказаться на полмили севернее, в укромном переулке за «Боровом в загоне», Оксфорд очутился в двадцать одной миле от него.
Он вернулся в реальность на высоте пятнадцати футов над землей, его ударил электрический разряд; потеряв сознание, он упал на землю. Его руки и ноги судорожно подергивались еще минут тридцать, а потом стали неподвижными.
Через четыре часа на него едва не наступила лошадь. Всадник вовремя остановил ее и с удивлением посмотрел на причудливо одетого человека.
— Боже мой! — воскликнул он, спрыгивая на землю. — Что это такое?
Генри де ла Пое Бересфорд, 3-й маркиз Уотерфордский, наклонился и провел пальцами по странному материалу, из которого был сделан костюм. Никогда он не видел ничего подобного. Он схватил Эдварда за плечо и тряхнул его.
— Эй, приятель, ты жив?
Ответа не было.
Бересфорд положил руку на грудь человека и за похожим на фонарь диском почувствовал биение его сердца.
— Живой, — пробормотал он. — Но, черт побери, кто ж ты такой, старина? Сроду такого не видел!
Он просунул руку под плечо Оксфорда, поднял его и с трудом перекинул через седло; голова в шлеме болталась по одну сторону лошади, а ноги с ходулями — по другую. Бересфорд взял поводья и повел лошадь к дому, в «Чернеющие башни».
Только через пять дней Оксфорд пришел в себя.
Генри Бересфорд попытался, но не сумел снять с него костюм — не нашел никаких кнопок. Ему, однако, удалось стащить сапоги с ходулями и стянуть шлем с головы человека, пока тот был без сознания. Потом он положил нежданного гостя в постель, подсунул ему под голову и плечи подушки и накрыл его одеялом.
Первые впечатления об этом мире незащищенное шлемом сознание Оксфорда получило через нос. Из забытья его вырвала вонь застарелого пота, тяжелый запах нестираной одежды и сильный аромат лаванды.
Он открыл глаза.
— Добрый день, — сказал Бересфорд.
Оксфорд прищурился и посмотрел на чисто выбритого круглолицего человека, сидевшего рядом с ним.
— Кто вы? — прохрипел он. Его собственный голос прозвучал настолько незнакомо, как будто говорил кто-то другой.
— Меня зовут Генри де ла Пое Бересфорд. Я — маркиз Уотерфордский. А кто вы такой? Вот, выпейте воды.
Оксфорд взял стакан и жадно выпил.
— Спасибо. Я — Эдвард Оксфорд. Я… я — путешественник.
Бересфорд поднял брови.
— Вот как! И в каком цирке вы выступаете?
— Где?
— В цирке, наверное? Вы же на ходулях.
Оксфорд не ответил.
Бересфорд какое-то время глядел на него, потом сказал:
— Сейчас поблизости нет карнавала или чего-нибудь похожего, поэтому возникает вопрос: как вы оказались без сознания, почти мертвый, на территории моего имения?
— Не знаю. Может, вы мне объясните, где я нахожусь?
— Вы в «Чернеющих башнях», около Хертфорда, примерно в двадцати милях на север от центра Лондона. Я нашел вас на земле, без признаков жизни, пять дней назад.
— Пять дней!
Оксфорд посмотрел вниз, на пульт управления. Тот вышел из строя. На левом краю чернела отметина от огня, в центре была впадина.
— Я извиняюсь за неделикатность, но… я не сумел снять с вас костюм, и, боюсь, вы могли его испачкать, пока находились без сознания.
Оксфорд покраснел.
Бересфорд положил руку ему на плечо.
— Мой камердинер принесет вам таз с горячей водой, мыло, полотенце и свежую одежду. На глаз вы сложены примерно как я, может, немного выше. Я велю повару что-нибудь вам приготовить. Согласны?
— Более чем, — ответил Оксфорд, внезапно почувствовав, насколько он голоден.
— Хорошо. Оставляю вас, мойтесь. А когда закончите, присоединяйтесь ко мне за обеденным столом. — Он встал и пошел к двери. — Кстати, — добавил он, внезапно остановившись, — ваш акцент мне незнаком, откуда вы родом?
— Я родился и вырос в Олдершоте.
— Нет, в Хэмпшире так не говорят, — пробубнил маркиз себе под нос.
Он открыл дверь, чтобы выйти.
— А что нового слышно о королеве? — внезапно выпалил Оксфорд.
Бересфорд повернулся с недоумением на лице.
— О королеве? Вы имеете в виду молодую Викторию? Она еще не королева пока, друг мой, хотя говорят, что Его Величество лежит на смертном одре.
Оксфорд нахмурился.
— Какое сегодня число?
— Пятнадцатое июня.
— Все еще июнь?!!
— Прошу прощения?
— Какого года?
— Года? 1837-го, конечно! — Бересфорд с любопытством посмотрел на него. — У вас проблемы с памятью, мистер Оксфорд?
— У меня… да… немного.
— Это поправимо. Как только вы малость подкрепитесь, память ваша прояснится. До встречи внизу.
Он вышел из комнаты, и через несколько минут его камердинер, худой джентльмен с чопорными манерами, внес большой фарфоровый таз, два полотенца и брусок мыла. Потом слуга исчез и вернулся с комплектом одежды. В третий раз он притащил ведро дымящейся воды, которую вылил в таз.
— Не надо ли вам что-нибудь еще, сэр?
— Нет, благодарю. Как вас зовут?
— Брок, сэр. Вы не будете возражать, если я побрею вас?
— Нет, я сделаю это сам.
— Хорошо, сэр. За кроватью находится шнурок колокольчика, вот здесь. Позовите меня, когда будете готовы, и я провожу вас в столовую. Не могу ли я взять ваш… э-э-э… костюм и выстирать его, сэр?
— Костюм? Нет, мистер Брок, я сам позабочусь о нем. А вот под ним есть другая одежда, и я был бы вам очень благодарен, если бы вы… устроили так, чтобы ее выстирали. Она очень грязная.
Брок с готовностью кивнул.
Оксфорд сел, снял с груди пульт управления и скользнул пальцами по переднему шву костюма. Брови камердинера слегка поднялись, но лицо осталось бесстрастным, когда странный материал раскрылся и Оксфорд сбросил с себя костюм.
Вслед за этим он стащил нательную одежду и грязное нижнее белье.