Тут в комнату вошла юная девушка: вот она, ее дочь, Мэриан!
Мать что-то сказала ей.
Мэриан ответила.
Женщина отошла от окна.
Задняя дверь открылась.
Девочка вышла во двор и направилась к ящику с курами.
Склонилась над ним.
Эдвард Оксфорд перепрыгнул через стену, подошел к девушке, прижал ладонь к ее рту, обнял ее худенькое тело, поднял ее в воздух и, крепко прижимая к себе, перемахнул обратно через стену.
Из кухни послышался крик ужаса.
Черт! Мать заметила его.
Он повернул девочку лицом к себе, схватил за плечи, тряхнул и прорычал:
— Ты Мэриан Стипхилл? Отвечай!
Она кивнула с перекошенным от страха лицом.
Крик за стеной стал совершенно безумным.
Не говоря больше ни слова, Оксфорд ухватился за платье Мэриан и разорвал его.
Потом вцепился к сорочку и кромсал ее до тех пор, пока не показалось голое тело.
Родинки на груди не было.
Оттолкнув девочку, он бросился обратно на свалку, сделал три гигантских прыжка, взвился в воздух и приземлился на Пачхам-террас в десять вечера 6 сентября 1861 года.
Стоял теплый вечер. На улице никого не было, но он слышал, что приближается повозка.
Он вдавил себя в темноту. Мимо промчался пенни-фартинг, оставляя за собой клубы дыма. Он тряхнул головой и хихикнул. Невероятно! Такого предмета никогда не было!
Люси Харкнесс, дочь Сары Льюит, жила в доме номер двенадцать вместе с родителями. Сегодня пятница. Ее отец и мать наверняка сидят в пабе «Дрожь».
Оксфорд подошел к двери, открывавшейся прямо на улицу — перед домами не было палисадников, — и постучал в нее. Потом пригнулся, уменьшив свой рост, и втиснулся под окно с фрамугой.
— Кто там? — донесся приглушенный девичий голос.
— Констебль Диксон, — сказал Оксфорд. — Люси Харкнесс?
— Да.
— Кто-нибудь пытался ворваться в дом?
— Нет, никто, сэр.
— Не разрешите ли вы мне, мисс, проверить ваши окна с задней стороны дома? Где-то тут притаился грабитель.
— Минуточку.
Звякнула щеколда.
Дверь со скрипом отворилась.
Он бросился на девочку всем весом и сбил ее на пол.
Захлопнув за собой дверь, он пригнулся, чтобы не врезаться головой в потолок. Девочка лежала ничком.
Она так сильно дрожала, что ее зубы стучали.
Он нагнулся и расстегнул пуговицы на ее блузке.
Она не сопротивлялась.
Он снял с нее сорочку.
Нет родинки.
Вдруг ее тело выгнулось, глаза бешено завращались. Видимо, у нее начался припадок.
Оксфорд нервно отшатнулся, наощупь открыл дверь, выскочил и совершил очередной скачок.
На этот раз он приземлился в четверг, 19 сентября 1861 года, в пять утра. Под ним вилась темная туманная тропинка в Хоблингвелском лесу, недалеко от деревни Миклехэм.
Он спрятался под покровом деревьев и стал ждать.
Спустя пять минут он заметил приближающийся свет масляной лампы.
Он выступил на тропинку.
— Кто там? — раздался юный женский голос.
Увидев его, девушка повернулась и бросилась бежать.
Он прыгнул за ней, схватил, повернул к себе и стал дико рвать ее одежду, пока не обнажил тело. Перегнув ее назад, он поднес лицо к ее груди. Голубой свет горящего шлема отражался от ее бледной, совершенно чистой кожи.
Он взглянул ей в лицо.
— Это не ты! — Потом отпустил ее и прыгнул, но приземлился в том же самом месте и в то же самое время. — Блин! — сплюнул он.
Прыжок из Баттерси в то место, где он находился теперь, исчерпал всю энергию костюма. Теперь нужно ждать до рассвета, когда свет солнца вновь восполнит его энергетический запас.
Он прошел по дорожке, вышел из леса, пересек дорогу и углубился в поле. Там он устроился под искривленным дубом и стал ждать. Вокруг клубился туман, его охватила дремота.
«Во что я превратился? — подумал он. — В сексуального маньяка, который срывает одежду с девочек-подростков? Боже, как это противно! Как я хочу домой! Я хочу поужинать с женой! Положить руку ей на живот и почувствовать, как ребенок бьет ножками».
Через тридцать минут его поднял на ноги крик.
Он взглянул вперед.
Толпа людей, размахивая дубинами и вилами, неслась прямо на него.
Он вскочил и побежал.
У него болели ноги.
Он был истощен.
Когда он спал в последний раз? Он даже не помнил. Быть может, годы назад? В буквальном смысле этого слова.