— Нет! — проревели люди хором.
— Кто он такой? Почему там поселился?
— Гляди-ка! Летающий корабль удаляется! Ба! Он летит к Уотерфорду!
— Точно, к «Чернеющим башням»!
— Айда за ним! Давайте узнаем, кто такой этот Стеклоу, раз и навсегда!
— И если это он напустил на нас всю эту хренотень, вздернем его к чертовой матери!
— Да! Да!
— Повесить его!
— Остановитесь, вы, идиоты! — закричал Старый Фонарщик Картер, но его никто не услышал, и вскоре, размахивая топорами, палками и факелами, толпа спустилась по Беабиндер-лейн, которая, если идти по ней направо, вела прямо к главным воротам Уотерфорда.
— Черт, — вздохнул Старый Фонарщик Картер. — Если не можешь победить — присоединяйся!
И он поспешил за соседями.
Спустившись с холма, они направились к усадьбе Олсопов.
Четыре констебля, которые охраняли здание с того момента, как завязалась битва, вышли вперед.
— Граждане! Немедленно вернитесь в свои дома, — сказал один. — Здесь небезопасно.
— Вот именно! — крикнули из толпы. — И никогда не будет безопасно, пока мы не разрушим «Чернеющие башни» до самого основания!
— Точно! — сказал другой голос. — Надо сжечь это проклятое место дотла!
Констебль покачал головой:
— Нет, ничего подобного мы не допустим.
Внезапно одна женщина завизжала и указала на поле за домом. Все повернулись и увидели, как из грязного облака появилось устрашающее привидение и запрыгало к ним. Эта высокая нескладная фигура была всем известна, даже слишком хорошо известна — она была неразрывно связана с Олд-Фордом с тех самых пор, как тридцать три года тому назад она напала на Джейн Олсоп на этом самом месте, где они теперь стояли.
Это был Джек-Попрыгунчик!
С воплями ужаса жители бросились в стороны. А гротескный страшила шел прямо на них, размахивал лопатой налево и направо и кричал:
— С дороги! Все вон отсюда!
Его бешеная атака ошеломила даже констеблей. Все деревенские в панике сбежали. Усадьба осталась без охраны.
Человек на ходулях отбросил лопату, перепрыгнул через ворота, прошел по дорожке и толкнул плечом главную дверь. Она отворилась. Он нагнулся, вошел в дом и заглянул в прихожую.
Там стояла молодая девушка. В руке она держала револьвер, который направила ему прямо в голову.
— Отвечай мне: у тебя есть родинка на груди? — спросил он.
— Я не Алисия Пипкисс, — холодно ответила девушка. — Алисия в безопасности. Вы никогда не найдете ее.
Он зашипел от ярости, и сестра Рагхавендра решила, что сейчас он бросится на нее. Но тут раздался спокойный голос:
— Эдвард Джон Оксфорд!
Джек-Попрыгунчик повернулся.
У ворот стоял сэр Ричард Фрэнсис Бёртон.
В руке он держал странное оружие.
Он нажал на курок.
Дротик разорвал воздух и ударил в пульт управления машиной времени.
Оксфорд закричал и забился в судорогах, когда потоки энергии потекли по его телу.
Он зашатался, почти упал, согнулся, прыгнул и исчез.
— Бисмалла! Куда он теперь отправился? — пробормотал Бёртон.
И тут он услышал, как выкрикивают его имя. Кричал детектив-инспектор Траунс, который размахивал шляпой над головой, стараясь привлечь его внимание. Бёртон напряг слух.
— Он здесь! Здесь! Его схватили технологисты! — донеслось до него.
Наэлектризованный дротик попал прямо в пульт управления костюмом, и Джек-Попрыгунчик прыгнул из 1861 года без всякой цели и плана. От удара тока он почти потерял сознание и не отдавал себе отчета в том, в какой точке ему предстоит приземлиться. Долю секунды, а может, и вечность он плыл над потоком времени.
Он распадался.
Все элементы, которые составляли человека Эдварда Оксфорда, отделились друг от друга и дрейфовали порознь. Когда-то принятые решения исчезли или стали альтернативами; победы и провалы превратились в возможности и препятствия; характерные особенности вырвались на волю и отказались от сферы влияния.
Он терял цельность. Для него не осталось ничего, кроме потенциальных возможностей.
Но, тем не менее, в стороне от этого странного процесса еще сохранялось нечто, с тоской и болью взиравшее на это разрушение и распадение на мелкие частицы.
Именно это нечто, отчаянно цепляясь за последнюю возможность, и подало команду умирающей машине времени. Несмотря на всю очевидность противоположного, оно надеялось, что еще одна попытка удержать Первого Эдварда Оксфорда от убийства королевы Виктории может — все-таки может! — оказаться эффективной и уничтожить абсурдную версию истории.