– Зачем так утруждаться? – небрежно спросил Мак. – Неужто ты горишь таким желанием работать с моей фирмой?
– А почему бы мне не гореть? Ты всегда даешь очень интересные задания. Взять хоть кувшин – тот, что служил для утренних омовений и принадлежал настоятелю испанского монастыря. Даже жаль было, что ты не позволил как следует покопаться в его прошлом… – Кейди спохватилась и умерила горячность. – То есть, конечно, я не жалуюсь и на других своих клиентов, там тоже бывают занятные находки, но твоя фирма… наша работа так естественно переплетается… ты используешь мои знания и опыт наиболее увлекательным образом. Лучшего сотрудничества и быть не может!
– И ты прямо в восторге, правильно?
– Правильно, потому что могу показать, на что способна. Для меня это вызов.
– Хм…
Кейди притихла, всем существом чувствуя, что сейчас будет вынесен окончательный приговор.
– Ладно, попробуем еще разок, – сказал Мак, потирая лоб. – Если что-нибудь наметится, обращусь снова к тебе.
– Рада, что мы пришли к пониманию, – чинно произнесла она. – Ценю твое доверие и обещаю: ты в нем не раскаешься.
– Точно?
– На все сто процентов. Боже мой, Мак, ты обязан признать, что я свое дело знаю! Все три антикварных предмета были найдены, разве нет? Со шлемом это уже четыре!
– Не буду спорить.
– У меня хорошее профессиональное чутье!
– Не столько чутье, сколько связи, – сухо заметил Мак.
– Без связей в наше время делать нечего, – пожала плечами Кейди. Быстро обежав взглядом темный профиль Мака, она подумала, что самое время перевести разговор. – Ну, если моя позиция консультанта твоей фирмы подтверждена, давай поговорим о других интересных вещах.
– Например?
– О сегодняшнем происшествии. Вернее, не поговорим, а просто я хочу поблагодарить за помощь. – Кейди запнулась. – Вот только не знаю как. Не знаю даже, с чего начать.
– Тем лучше. Обойдемся без благодарностей. Основное правило фирмы «Потерянное и обретенное»: всегда иметь партнера под присмотром.
– Да, но как ты меня нашел?
– Через секретаршу.
– Умно придумано, – одобрила Кейди. – Слушай, все же мне хотелось бы рассыпаться в благодарностях. Благородный рыцарь – редкое явление в наши дни, как в латах, так и без них.
– Без них?
Только тут Кейди заметила, что в пылу дебатов подступила совсем близко к перегородке и оказалась чуть не вплотную к собеседнику. Плоская, с металлическим обрамлением, перегородка из дерева разделяла их по пояс, в остальном Мак был близко – так близко, что можно было ощутить жар его тела. Очков на нем не оказалось, и это было странно и волнующе. Как если бы он был полуодет.
– Словом, спасибо… – прошептала Кейди.
Нельзя сказать, что взгляды их встретились (для этого было слишком темно), но Мак повернулся, и так они стояли, лицом друг к другу, как будто целую вечность. Мелькнула мысль, что это идеальный момент для поцелуя.
От нее требовалось лишь слегка запрокинуть голову.
Почему бы и нет? Показать мужчине своей мечты, что она не против. Они оба свободны, и к тому же он, как-никак, спас ей жизнь. Но привычка всегда и во всем соблюдать политкорректность не позволила Кейди запрокинуть голову. А вот Мак словно прочел ее мысли. Он вынул руки из карманов – медленно, очень медленно, как бы давая ей время принять решение, а затем взял ее лицо в ладони и, не обращая внимания на перегородку, привлек к себе и поцеловал.
Мужчина ее мечты!
Ладони у него были широкие, теплые и ужасно уютные. Очень сильные. Очень мужские. Само сознание этого породило в Кейди жаркую волну. Он был силен, но держал ее бережно. Как цветок. Нет, как хрупкую вазу старинного фарфора. Кончики пальцев едва заметно пошевеливались, словно он, истинный ценитель, наслаждался ощущением своей драгоценности.
Осторожность не помешала поцелую быть жадным и пьянящим. Он взбудоражил желание, ошеломив и отчасти испугав. Теперь Кейди жаждала и сама. То, прежнее, желание из прошлого было бледным подобием этой жажды. Как если бы вместо подлинного ей всучили подделку и она жила в заблуждении до тех пор, пока не обрела оригинал.
Поцелуй все длился и длился, ноги все больше подкашивались, и сладкая тяжесть все больше сосредоточивалась внизу живота. Один Бог знает, что бы она сделала, не будь перегородки, – обвила бы ногами его торс или, чего доброго, начала бы тереться о бедра! Короче, явила бы полное отсутствие стыда.
Она ведь не собирается лечь в постель с Маком Истоном? Спать с боссом недопустимо, непрофессионально.
Мак отвел ладони и отстранился.
Слишком скоро!
Приподняв отяжелевшие веки, Кейди увидела все как в замедленной съемке. Вот Мак положил руку на верхнюю кромку перегородки. Вот оттолкнулся.
Легкость движения была поразительной – он не перепрыгнул, а словно перелетел на ее часть балкона.
Возможно, замедленность восприятия помешала оттолкнуть протянутые руки. Так или иначе, Кейди позволила взять ее за плечи, привлечь и снова поцеловать. На этот раз между телами не было никакой преграды.
О Боже!
Правила придумывают, чтобы их нарушать.
Уже бездумно Кейди обвила руками шею Мака и прильнула к нему. Он стоял ближе ее к перилам и теперь был весь мокрый: волосы, кожа, ветровка. Не важно, в ней было столько жара, что хватило бы высушить весь окрестный лес. И не только в ней одной – они оба горели как в лихорадке. И все было правильно, все можно. Правила… кому нужны правила?
Сила собственного желания сначала изумила, а потом ослепила Кейди. Так вот как это бывает! О, Мак!
Он подхватил ее, приподнял, и Кейди обвилась вокруг него, как мечтала несколько минут назад. Халат раскрылся, открывая ноги. Непроизвольно она крепче стиснула колени, прогнулась… и задохнулась, ощутив, что прижимается к твердому.
– Я только об этом и думал…
– Я тоже! – прошептала Кейди, тихо смеясь.
– Глупо спать в такую ночь…
– Глупо!
Они исступленно прижимались друг к другу, медленно кружась, как в танце. Ночь как будто тоже пришла в движение, закружилась в беззвучном водовороте.
Они уже были перед дверью.
– Открой ее!
Не отрываясь от губ Мака, Кейди нащупала и нажала ручку. Он переступил порог. В комнате царила кромешная тьма.
Они рухнули на постель, тяжело дыша, сбрасывая на пол простыни. Охватившее Кейди безумие прогрессировало, тело превратилось в сплошной комок желания, и это было в тысячу, в миллион раз лучше, чем все, что когда-либо с ней происходило.
Дверь в ожившую ночь стояла нараспашку, а они катались по постели, стискивая друг друга, то целуясь, то кусаясь, издавая невнятные звуки удовольствия. Кейди позволила Маку подмять ее под себя и притихла, тяжело дыша. Пояс давно свалился, халат был раскрыт, сорочка сбилась под мышки, рука двигалась между раздвинутых ног. Она уже была влажной, очень влажной, и знала, что Мак это чувствует.
Мужчина ее мечты! Кейди приподнялась, чтобы покрыть поцелуями все, до чего могла дотянуться: выемку плеча, мочку уха, внутреннюю сторону запястья. Все было можно, все было правильно, и лишь где-то за гранью этой полной и полнейшей правильности, где-то в бесконечной дали, рассудок нашептывал, что так не годится. Она не из тех, кто ложится в постель при первой же встрече. Это не ее стиль, и потом обязательно будет стыдно.
Только этот голос был слишком слаб. Разве можно прутиком остановить лавину? Кейди досадливо отмахнулась, и рассудок умолк.
Мак оторвался от нее лишь затем, чтобы сбросить одежду, но и это показалось досадной задержкой. Она была готова, более чем готова – она просто не могла больше выносить ожидание. Все существо кричало: скорее, скорее!
Она вся подалась навстречу при первом же прикосновении, не понимая, отчего он так медлит.
Но, ощутив его внутри, Кейди невольно напряглась. Мужская плоть двигалась, раздвигая ее, растягивая много сильнее, чем она ожидала, до боли. Его было слишком много. На миг ее пронзила ужасная мысль, что они совершенно несоразмерны… и вдруг неудобство исчезло. Ее тело приспособилось. Мак был то, что надо, не больше и не меньше. Его было как раз столько, чтобы принести ей облегчение, удовлетворить ее потребность.