Поэтому пообщаться с чужими людьми для меня было смелым решением. Но если ты детектив и ведешь расследование, то приходится совершать смелые поступки. Так что у меня не было выбора.
Прежде всего я нарисовал план нашего отрезка улицы, которая называется Рэндольф-стрит. Вот такой:
Потом я удостоверился, что мой армейский нож лежит в кармане, вышел на улицу и постучал в дверь дома № 40, который находится напротив дома миссис Ширз. Это значит, что там, вернее всего, могли что-то видеть или слышать. Людей, которые жили в доме № 40, звали Томпсоны.
Мистер Томпсон открыл дверь. На нем была футболка с надписью:
Мистер Томпсон сказал:
— Что угодно?
Я спросил:
— Вы знаете, кто убил Веллингтона?
Я не смотрел ему в лицо. Я не люблю смотреть людям в лицо, особенно если я их не знаю. Несколько секунд мистер Томпсон молчал.
Потом он спросил:
— Ты кто?
Я ответил:
— Я Кристофер Бун из дома № 36, и я вас знаю. Вы мистер Томпсон.
Он сказал:
— Я брат мистера Томпсона.
А я спросил:
— Вы знаете, кто убил Веллингтона?
Он сказал:
— Что еще за хренов Веллингтон?
Я ответил:
— Это собака миссис Ширз из дома № 41.
Он спросил:
— Кто-то убил ее собаку?
Я сказал:
— Вилами.
Он сказал:
— Господи Боже мой!
Я объяснил:
— Садовыми вилами, — на случай, если он не понял. И спросил: — Вы не знаете, кто это сделал?
Он ответил:
— Не имею ни малейшего представления.
А я спросил:
— Вы не видели ничего подозрительного в четверг вечером?
Он сказал:
— Слушай, сынок, ты уверен, что тебе стоит здесь болтаться и задавать подобные вопросы?
Я сказал:
— Да, потому что я хочу выяснить, кто убил Веллингтона, и я пишу об этом книгу.
А он сказал:
— Ну, в четверг я был в Колчестере, так что ты пришел не по адресу.
Я сказал:
— Спасибо, — и ушел.
В доме № 42 мне никто не открыл.
Я видел людей, которые жили в доме № 44, но не знал, как их зовут. Они были чернокожие — мужчина и женщина, и у них было двое детей, мальчик и девочка. Дверь открыла женщина. На ней были ботинки, похожие на армейские, а на запястье пять браслетов из какого-то серебристого металла, и они звенели.
Женщина сказала:
— Ты Кристофер, верно?
Я ответил, что да, и спросил, не знает ли она, кто убил Веллингтона. Леди знала, кто такой Веллингтон, так что мне не пришлось это объяснять, и она слышала, что он погиб.
Я спросил, не видела ли она чего-нибудь подозрительного в четверг вечером — такого, что могло бы дать ключ к разгадке.
Она спросила:
— Чего, например?
И я сказал:
— Например, чужих. Или как кто-нибудь ссорится.
Она сказала, что нет.
Потом я решил сделать то, что называется перевести разговор в другое русло, и спросил, не знает ли она кого-нибудь, кто хотел бы огорчить миссис Ширз.
И она сказала:
— Возможно, тебе стоит спросить об этом у своего отца.
А я объяснил, что не могу спросить отца, так как расследование тайное. Потому что отец велел мне не соваться в чужие дела.
Леди сказала:
— Что ж, может, он и прав, Кристофер.
Я спросил:
— Так вы ничего не знаете?
И она сказала:
— Нет. — А потом прибавила: — Будь поосторожнее, юноша.
Я сказал, что буду осторожен, поблагодарил ее за помощь и пошел к дому № 43, который находится рядом с домом миссис Ширз.
В доме № 43 жили мистер Уайз и мать мистера Уайза, которая сидит в инвалидном кресле, почему мистер Уайз и живет с ней. Он ходит в магазин и возит свою мать на прогулки.
Мистер Уайз открыл дверь. От него пахло телом, старыми бисквитами и попкорном — так будешь пахнуть, если долгое время не мыться. Так пахнет Джексон из нашей школы, потому что у него бедная семья.
Я спросил мистера Уайза, не знает ли он, кто убил Веллингтона в четверг ночью.
Он сказал:
— Черт возьми, полицейские становятся все моложе, верно?
Потом он засмеялся. Мне не нравятся люди, которые надо мной смеются, так что я повернулся и пошел оттуда.
Я не стал стучаться в дверь дома № 38, который рядом с нашим домом, потому что люди, которые там живут, принимают наркотики. Отец велел, чтобы я никогда с ними не разговаривал, и я не разговариваю. Они часто включают громкую музыку по ночам, и я пугаюсь, когда вижу кого-нибудь из них на улице. И на самом деле этот дом им не принадлежит.