Выбрать главу

— Ах, ваше величество, — забубнил он с сильным южным акцентом, — куда это годится? Я провожу совещание, и вдруг прямо на виду у всех стажеров и Санта-Клаусов растворяюсь в воздухе. Ну и натерпелись они страху! Если вы воображаете, что порошок забвения растет на деревьях, то вы сильно заблуждаетесь. Он очень дорогой, и раздобыть его становится всё труднее…

— Мне потребовались твои особенные таланты, волшебник, — сказал Оберон. — Сегодня вечером я устраиваю праздник. Хочу собрать всех до единого вечножителей города. Скажи им, что у меня для них приготовлен… В общем, сюрприз.

— Вы меня разыгрываете? Праздник? Прямо сегодня? — запричитал волшебник. — Совершенно невозможно, немыслимо! Такие вещи надо планировать заранее.

Эльф с бульдожьей физиономией подошел к волшебнику, схватил его за шиворот и притянул к себе.

— На то ты и волшебник, чтобы для тебя не было ничего невозможного.

— Уберите своего головореза! — взмолился человечек.

— Отпусти его, Толстяк Тони, — усмехнувшись, велел Оберон.

Эльф нехотя исполнил приказание,

— Воля ваша, но чудес не ждите, — проворчал волшебник.

— Так-то лучше, — молвил царь эльфов и, обернувшись к своим подручным, приказал, кивнув на Сабрину и ее родню: — А этих отведите в надежное место. Надо постараться, чтобы рождественский подарок для моих подданных не был испорчен.

— Будет сделано, босс, — отчеканил Чокнутый Бобби, и Оберон покинул комнату.

— Оставьте меня наедине с Паком, — распорядился эльф Паутинка.

Открыв чемоданчик, он стал извлекать из него пузырьки с порошками, пустые стеклянные колбы, ступку с пестиком, потом приступил к смешиванию снадобий.

— Всем выйти! — приказала Титания и первой покинула комнату.

За ней последовали Мотылек и Горчичное Зерно, суетливый волшебник, прихвостни Оберона, Гриммы и их друзья.

В руках у волшебника блеснула серебряная коробочка, очень похожая на пульт дистанционного управления. Он быстро нажал несколько кнопок, потом еще одну, чтобы прекратилось послышавшееся странное сопение, потом нажал еще несколько кнопок и наконец убрал коробочку в карман. Глядя на Гриммов и их друзей так, словно раньше их не заметил, он произнес:

— Кто вы, собственно, такие?

* * *

Чокнутый Бобби и Толстяк Тони вели их по коридору. Дафна крепко уцепилась за руку Сабрины.

— Не волнуйся, — прошептала Сабрина младшей сестре, жалея, что сама не может последовать этому совету.

От подручных Оберона можно было ожидать чего угодно. Кулачищи у них — что тыквы, а вид и разговор такой, словно они насмотрелись фильмов про гангстеров.

— Босс велел вам ждать здесь, — сказал Чокнутый Бобби, останавливая их перед какой-то дверью в коридоре.

Открыв ее, они бесцеремонно затолкали всех внутрь. В комнате было не повернуться из-за ящиков и мебели — таких же столов и кресел, как в главной комнате. Охранники уже собирались уйти, но Сабрина их задержала.

— Минутку! — крикнула она. — Вы не можете нас здесь запереть.

— Не можем? — обратился Толстяк Тони к своему чокнутому напарнику. — А я думал, что мы уже это сделали. — И оба загоготали.

— Ничего не выйдет! — прорычал Канис, бросаясь к ним.

Тони и Бобби дружно распахнули свои скрипичные футляры и, вооружившись волшебными палочками, грозно их приподняли. Канис попятился.

— Какие вы злые! — проговорила Дафна. — Разве вы — вечножители?

— Мы эльфы-гангстеры, — представился Толстяк Тони.

— Впервые о таких слышу.

— Нам от этого не жарко и не холодно, — пожал плечами Чокнутый Бобби. — Сидите здесь тихо и помалкивайте, вам же лучше будет.

И Бобби захлопнул за собой дверь. Сабрина тут же прижалась к ней ухом. Она услышала, как ключ повернулся в замке и двое негодяев завели в коридоре ленивый разговор. Дафна последовала примеру сестры, и девочки напрягли слух.

— Вероника была настоящей красоткой, — высказался Бобби.

— Да уж, подставки у нее были что надо, — подтвердил Тони.

— Какие еще "подставки"? — удивилась Дафна.

— Это они о ее ногах, — растолковала сестре Сабрина.

Больше ничего расслышать не удалось: громилы Оберона удалились.

— Плохо дело! — простонал Свинсон.

— Мне ничего не стоит с ними справиться, Рельда, — сказал Канис.