— Прочь из меня! — приказала она.
— Не гони его! — взмолилась бабушка. — Мы должны задать ему важные вопросы.
— Легко тебе говорить! В тебе-то сидит всего один человек! — крикнула Сабрина.
— Оберон, у вас есть догадки, кто вас убил? — спросила бабушка Рельда.
— Паутинка! — пробасил Оберон, преодолевая сопротивление Сабрины. — Вот кто меня отравил! Он принес мне стакан вина — отпразднуем, говорит, появление дочерей Вероники. Стоило ему уйти, как я потерял сознание и упал. А потом — ужасная боль и темнота.
— Так я и знала! — пискнула фея Мотылек. Остальные недоверчиво посмотрели на нее. — Да, знала!
— Вам известно, зачем ему понадобилось вас убивать? — спросила бабушка у Оберона.
— Нет, — сказал монарх. — Его я бы заподозрил последним. О, я так зол! У меня куплены билеты на матчи "Ренджеров", какая досада!
— Вы уверены, что Паутинка действовал в одиночку? — присоединился к допросу призрака Канис. — Вдруг у него был сообщник, желавший вам смерти?
— Кто? Меня все любят!
— Мы видели, как вы ссорились с женой, — напомнила убитому бабушка.
— Титания? Невозможно! У нее бы рука не поднялась убить меня. Ссоры ссорами, но не настолько же! Сами проживите в браке пять тысяч лет, тогда посмотрим, обойдется ли у вас без размолвок.
— А вы знаете, что Паутинка состоял в обществе "Алая Рука"? — спросила бабушка.
— Алая что? — не сразу понял Оберон. — Нет, ни о какой красной руке я не слыхал. В общем, найдите и изобличите Паутинку.
По коже Сабрины перестал пробегать мороз.
— Опустите еще пятьдесят центов за следующие десять минут разговора, — произнес ее рот совершенно новым голосом.
— Прошу прощения, связь утеряна, — смущенно объяснил Скрудж.
— Верните его! — жалобно попросила фея Мотылек. — Необходимо выяснить, не подозревает ли Оберон кого-нибудь еще.
— Мне очень жаль. Сеанс окончен. Надеюсь, он вам помог, — сказал Скрудж.
Бабушка встала.
— Еще как помог! Теперь мы знаем, кто убил Оберона. Остается только выследить этого эльфа, Паутинку. Если бы работа детективов всегда была такой простой!
— Да бросьте вы эту мороку! — махнул рукой Скрудж. — Сабрина могла бы вас озолотить: она у вас медиум, каких мало!
Сабрина только поежилась. Все вместе они поблагодарили Скруджа за помощь и вышли из кабинета. В приемной, усадив Тима, снова сражавшегося с письменным столом, они оплатили услуги.
— Клиенты удовлетворены? Вот и славно, вот и славно, — приговаривал Тим, считая купюры. — Между прочим, связь в последнее время сильно барахлит. А я был большим поклонником вашей матери. Очень ее уважал!
Дафна оперлась локтями о его стол и широко улыбнулась.
— Скажите это для меня! — попросила она.
— Что сказать?
— Сами знаете.
Тим нахмурился, воздел глаза к потолку, набрал в легкие воздуху.
— Благослови вас Господь, чада мои!
Дафна захлопала в ладоши и захихикала, словно ей преподнесли сюрприз.
— В следующий раз я возьму за это плату, — проворчал Тим.
— Теперь мы знаем, кто убил Оберона, — сказала Сабрина на улице. — Что будем делать дальше?
— Горчичное Зерно велел обо всем докладывать Озу, — ответила бабушка, взмахом руки останавливая такси.
Раздался визг тормозов.
— Вам куда? — спросил таксист.
— В универмаг "Мейси", — сказала бабушка, усаживая в машину девочек.
— Что-то я устал, — сказал мистер Канис. — Лучше я побуду один. Обойдетесь без меня?
Бабушка кивнула:
— Может быть, вас подвезти?
Канис отрицательно покачал головой. Рельда помахала ему рукой, такси набрало скорость и покатило к универмагу.
Дафна хлопнула в ладоши:
— Сейчас мы увидим волшебника!
Сабрина закатила глаза:
— Ты ждала весь день, чтобы это сказать?
В ответ Дафна широко улыбнулась.
Универмаг "Мейси" осаждала огромная толпа. И точно такая же толпа пыталась вырваться из универмага наружу. Сабрина нисколько этому не удивилась. До Рождества оставалось всего три дня, а что за праздник без обезумевших покупателей, вспомнивших о подарках близким в последнюю минуту?
Бабушка велела всем взяться за руки и постаралась пробраться через толпу при помощи вежливых словечек.
— Мамочка! — заголосил чей-то ребенок, тыча пальцем в кокон Пака. — Хочу такой на Рождество!
Сабрина подавила смешок. Здорово смотрелась бы эта зловонная штуковина под рождественской елкой! Она дорого дала бы, чтобы увидеть выражение лица Пака, если бы он, выбравшись наконец на волю, только увидел этого избалованного мальчишку!