— Сперва кое о чем договоримся. Я — главный. Чтобы без трепа! И вы зря не треплетесь, и я.
— Что значит "треп"? — спросила Дафна. Сабрина пожала плечами.
— Пустая болтовня, — объяснил Грили. — И не вздумайте дерзить! Я теперь ваш отец и заслуживаю уважения. Вы делаете то, что я говорю, не задаете вопросов — и всё будет славно. Станете перечить — пожалеете. Всё должно быть только по-моему, иначе — скатертью дорожка!
— То есть вы попросту хотите, чтобы мы вас слушались, — сказала Сабрина.
Тот кивнул, хотя явно не уловил иронии, а Смэрт наградила Сабрину еще одним щипком.
— Будьте с ними потверже, — посоветовала она новому опекуну. — Строгость — вот то, что им требуется.
— Кстати, вы говорили, что за это я получу деньжат, — напомнил Грили.
— Так и есть, через семь — десять дней вам придет по почте чек, — ответила Смэрт.
Грили нахмурился и сплюнул бурую слюну.
— А теперь — в Атлантик-Сити, верно, дочки? Я только что вышел на волю. Сколько лет я не видел свою старушку! Вот она обрадуется таким дочерям!
Сабрина взяла младшую сестру за руку, и они побрели следом за Грили к его грузовичку.
— Лучше сюда не возвращайтесь, девочки, — напутствовала их мисс Смэрт с нехорошей улыбкой.
Девочки залезли в машину, Грили запустил двигатель и тут же врубил четвертую передачу. Колеса закрутились так, что повалил дым. Грили поцокал языком, довольный представлением, и включил первую передачу.
— Да здравствуют неприятности! — крикнул он.
По городу он катил с редкой бесшабашностью: опасно сворачивал, буксуя в снегу, лихо подрезал других водителей. Красного сигнала светофора для него не существовало, всех остальных на дороге он бранил на чем свет стоит. На очередном повороте он обдал грязным талым снегом старика с палочкой, да еще напугал его гудком.
— Как вам не стыдно! — не выдержала Дафна.
— Зато весело! — огрызнулся Грили.
— Вам бы вернуться и проверить, как он там.
— И не подумаю! Какое мне дело до какого-то старого олуха? Когда специально кого-то обижаешь, то не бежишь потом к нему на помощь с носилками, правда же? Он бы поколотил меня своей палкой, и правильно сделал! Изучай жизнь, детка!
— Что вы сейчас сказали? — насторожилась Сабрина. — Насчет помощи?
— То и сказал: никогда не возвращайся. Что бы я ему сказал? Что не сожалею о своем поступке? Возвращаться нужно только тогда, когда действительно хочешь помочь.
Слова Грили не выходили у Сабрины из головы: "Когда специально кого-то обижаешь, то не бежишь потом ему на помощь…"
— Дафна, Паутинка не убивал Оберона! — крикнула Сабрина.
Дафна повернулась к сестре:
— Что?
— Он вернулся, чтобы нам помочь. Он испугался, что нам досталось. Он возвращался дважды! Тот, кто виноват, так не поступает.
— Что ты бормочешь? — спросил Грили.
Сабрина не удостоила его ответом.
— Оберон сам сказал, что его убил Паутинка, — возразила Дафна. — Зачем ему было врать?
— Да, то есть нет… Ну, не знаю… Оберон был сумасшедшим, но слишком многое не сходится. Оба, Оберон и Паутинка, утверждали, что ничего не знают об "Алой Руке". Как же тогда на теле Оберона появился тот знак? — спросила Сабрина.
— Его мог оставить кто-то еще, — предположила Дафна. — Почему же Оберон решил, что убийца — Паутинка?
— Потому что Паутинка был последним, кого Оберон видел перед смертью. Эльф принес ему вина, чтобы выпить за их планы. Что, если яд добавили в вино перед тем, как Паутинка его налил?
— Мне гораздо больше нравилось, что вы молчали, когда мы знакомились. У меня от вашей трескотни раскалывается голова! — пожаловался Грили.
— Надо отыскать бабушку, — решила Дафна. Машина для разнообразия затормозила на красный свет. Дафна без предупреждения выскочила на улицу, потянув за собой Сабрину. Девочки уже много раз повторяли этот фокус, только раньше заводилой всегда была Сабрина. В этот раз она была застигнута врасплох и шлепнулась на скользком тротуаре. Грили распахнул дверцу и помчался за ними с криком:
— А ну назад!
Дафна убегала со всех ног, не зная, что Сабрина упала. Прежде чем та успела встать, Грили схватил ее за длинные белокурые волосы и рывком поставил на ноги.
— А теперь поймаем твою сестренку! В другой руке он держал ломик.
Они пересекли запруженную транспортом и людьми улицу, лавируя между машинами и пешеходами, свернули в проулок, оказавшийся тупиком. Дафна оглянулась и остановилась. На ее личике читалось отчаяние.
— Я думала, мы бежим вместе, — простонала она. — Прости меня!
Грили подтолкнул Сабрину к Дафне и похлопал ломиком по ладони. Этот звук не предвещал ничего хорошего.