Он медленно, прерывисто выдохнул ей в губы.
Чулки натянулись, врезаясь в бедра, и Бо резко их отпустил и обнял Астрид за талию, прижав ее влажные трусики к ширинке. Он приподнялся и опустил любимую вниз, проведя по своей плоти так сильно, что самым чувствительным местом она ощутила все брючные пуговицы.
– Астрид, моя маленькая huli jing.
Она понятия не имела, что это значит, но наверняка нечто непристойное. Надо бы спросить потом, но не сейчас, потому что голова кружилась от той власти, которой она обладала над Бо. Ей хотелось снова наполниться этим ощущением.
Не думая, Астрид прижалась лицом к его шее и легонько укусила. Бо дернулся, упираясь в нее возбужденной плотью. Астрид затрепетала, снова ощутив свою власть и в то же время испытывая какое-то отчаяние.
– Ммм, – прошептал Бо, резко вздохнув, и напрягся.
Она отодвинулась.
– О боже.
– Все… в порядке. Я, кажется, слегка увлекся, – поморщившись, признался он.
Кажется? Астрид посмотрела на повязку: там проступила кровь. Увиденное заставило ее слезть с его колен на водительское сиденье.
И тут она осознала, где они находятся. Ночью, в машине с запотевшими стеклами, припаркованной в Чайнатауне. Еще несколько секунд, и Астрид избавилась бы от белья. А Бо только что наложили семь швов и дали обезболивающее. Что это на нее нашло?
– Давай просто… – начала она, вздохнула и опустила руки на руль, будто он мог удержать ее трепещущее тело на месте. -… поедем домой, пока не пришлось звать доктора латать тебя по новой.
Вот разумное поведение ответственного человека.
Бо опустил голову на подголовник и искоса взглянул на Астрид. Он тяжело дышал и сжимал рукой рану на боку. Глаза превратились в черные щелочки, а на губах появилась легкая улыбка.
– Хорошо, но пойми одно: мы еще не закончили притворяться.
Глава 17
После долгого беспокойного сна, полного странных видений, навеянных морфином, утром Бо испытывал сильную боль. Но такую, что проясняла разум и толкала на решительные действия, к примеру, сдвинуть десять гор. Вот поэтому он сейчас стоял под старой Бертой, акулой в кабинете на складе, пока Велма накладывала на рану магическую травяную припарку.
– Готово, – сказала ведьма, забрала у Уинтера полотенце и вытерла темно-зеленую липкую субстанцию с пальцев. – Следующие несколько часов будешь чесаться, пока мышцы восстанавливаются. К вечеру рана затянется. Если повезет, сможешь завтра снять швы.
– Почему все твои снадобья так мерзко пахнут? Терпеть не могу мяту.
– Это не мята. И вовсе не я молила о скорейшем исцелении, – напомнила Велма. – Я тебе говорила, что останется ужасный шрам? Уинтер не даст солгать. Именно таким снадобьем я лечила его глаз пару лет назад.
– Да, шрам заметный, но я не лишился зрения, – похвастался бутлегер, постучав по шраму на брови – напоминанию об автомобильной аварии, в которой погибли его родители, а у него самого теперь разные глаза.
– Плевать на шрамы, – выдохнул Бо. – Просто мне нужно поскорее прийти в себя.
Нельзя болеть, когда безумец с ножом готов перерезать Астрид горло.
Утром Бо первым делом рассказал Уинтеру обо всем, что произошло с Максом и идолом, разве что умолчал о том, как ласкал его сестру… и как она отвечала на ласки.
Но.
Он признался во всем остальном, и, к его удивлению, Уинтер не сломал ему руки, а лишь попросил:
– Береги ее. Если надо зайти к миссис Кушинг, только скажи.
Такие визиты не сулили ничего хорошего хозяевам, но Бо не желал принимать помощь начальника. Сам справится. И подозревал, что причина такого всепрощения заключалась в том, что Уинтер был уверен – с Аидой что-то не так. Но если супруга не призналась Уинтеру о возможной беременности, Бо не собирался вмешиваться. Это вообще не его дело.
Однако ситуацией воспользуется, потому что ему есть, чем заняться, куда позвонить, плюс ко всему посетить ведьму-целительницу с клейкими снадобьями с жутким запахом мяты. Следить за Астрид…
Он слышал ее голос перед тем, как пришел в себя. Она спорила на лестничной площадке с Гретой. Судя по всему, Астрид попыталась навестить его и отдать таблетку морфина, которую дал доктор Пессимист. Грета не знала, что Бо пострадал, и ей совсем не понравилось намерение Астрид застать Бо в постели. Если бы экономка знала, что они делали в машине прошлой ночью, у нее голова пошла бы кругом и взорвалась.
И с ним произойдет то же самое, если он продолжит вспоминать, как Астрид млела в его объятиях, когда он поцеловал ее в ушко. Как сжимала ноги. Как ее юбка оказалась зажата между коленями и как облегала бедра. А то, как Астрид потерлась холмиком о его…
Надо прекратить. У него все утро стояк, и ему уже пришлось дважды доставить себе наслаждение. Вот и приличное поведение.
В первый раз, когда очнулся от навеянного морфином сна, где Астрид в виде беленькой лисички зажала его в лифте, который все поднимался и поднимался. Стоя на двух лапах, как человек, она начала вылизывать его рану, а в итоге они почему-то переспали. Бо очнулся еще до рассвета под мокрыми от пота простынями.
Во второй раз – уже после того, как он совсем пришел в себя. Стряхнув навеянное обезболивающим марево, вспомнил то слово, которое Астрид выпалила, признаваясь Ли-Энн в гостиной дома Мунов.
«Мои чувства к нему… sempiterno».
Бо понятия не имел, что это значит, но если он чего-то не знал, то искал ответ на страницах словаря. Хорошо, что сумел припомнить произношение этого слова.
Sempiterno – навсегда.
«Мои чувства к нему… навсегда».
Ну вот так вышло. Он, наверное, единственный мужчина на свете, который после словаря предался рукоблудию. Самообладание испарилось.
Возможно, ужасное снадобье Велмы поможет ему восстановиться.
Всего полчаса назад он узнал, что Астрид отправилась в город одна, а ведь прекрасно знала, что Макс может быть где угодно. Конечно, Бо пустил пулю ему в ногу. Чуть ниже, и прострелил бы злодею колено, куда и целился, но, к несчастью, промазал. И пуля в ноге вовсе не фатальная рана. Вряд ли Макс способен ходить, но кто знает, что за странная магия поддерживает этого ублюдка.
Просто выходить небезопасно. Астрид уехала вместе с Йонте. Шофер, как и Грета, заботился о Магнуссонах, как о своей плоти и крови, но ему уже шестьдесят два и у него больная нога. Старый швед не хотел носить с собой оружие, но у него хватило здравого смысла позвонить Бо и предупредить, что Астрид попросила отвезти ее в город. Когда Бо узнает, где они, он ей все выскажет.
– Бо?
Он оторвал взгляд от свежей повязки, покрывшей намазанную снадобьем рану, и увидел, что Велма и Уинтер смотрят на него как на безумца. Может, так и есть.
– Я спросила тебя об этом диске, – пояснила Велма, указывая на золотой кружок, лежащий на платке на столе Уинтера. – Очень напоминает тот самый символ на идоле, который ты мне показывал.
Уинтер нахмурился.
– Ты успел и ей показать? И Лоу? Неужели я последний?
Так точно. После того, как утром Бо признался во всем Уинтеру, то поехал в покореженном «бьюике» в Пресидио, отыскал на страже Мелкого Майка и отдал ему посылку с бирюзовым идолом.
Однако оставил при себе золотой диск с символом.
Бо уже было плевать на сохранность археологического сокровища и магического предмета, он взял нож для колки льда и молоток, и за десять минут сумел отковырять эту вещицу. Как ни странно, оказалось, что «диск» – это золотая монета, которую с одной стороны растопили и поместили в идола. А вот вторая сторона монеты оказалась почти в идеальном состоянии. Древняя. Испанский дублон. Будь у него время, Бо отнес бы ее на осмотр Лоу и Хэдли, или Грешницам.
Протянув охраннику сверток, он попросил:
– Передай миссис Кушинг, я выследил того, кого искал. И он попросил меня вернуть это.