Я кивнула.
— Кажется да, сэр. — Я высвободила ногу из земли и быстро отряхнула подол платья, когда уголёк оказался угрожающе близко к моим ногам.
— Вы предвидели такой взрывчатый потенциал этого маневра? — спросил он.
— Может, не в таком масштабе, — призналась я, отряхивая пыль и копоть, осевшие на мою блузку. — Вы сказали, что он был драконом по сути, но без присущих ему инстинктов... что означает, он не знал про кремень. Я поняла, что природное топливо внутри него похоже на порошок для вспышки — взрывчатое вещество, которому нужна только искра.
— Ну да. Гениально. Он же так ни разу и не проглотил ни одного кремневого камня. — Джекаби кивнул. — И, видимо, он так и не научился выбрасывать накопленную жидкость, выработанную организмом. А вы находчивы, мисс Рук. — Он поднялся и запустил руку в свою тёмную спутанную шевелюру, оглядываясь по сторонам. — Проклятье, — выругался он. — Нет, я хотел сказать, я рад, что мы живы, и всё такое, но, если говорить начистоту, жалко, что так вышло. Всё-таки единственная штука в своем роде.
Я сглотнула и тоже поднялась на ноги.
— При всём уважении, сэр, но я нисколько не переживаю из-за того, что все драконы вымерли.
— Да я не эту бестию имею в виду. Это конечно безобразие, но полагаю, такова природа зверя. Хамелеоморфы — редкость, но они вряд ли единственные в своем роде. Моя шляпа — она была кропотливо связана лесной нимфой по имени Агата из шерсти единственного оставшихся в живых Йети в швейцарских Альпах, выкрашенная краской, которую смешивала сама Баба Яга, специально для меня.
— Вы переживаете из-за вашей шляпы?
— Это был подарок на день рождения. Она дорога мне.
Я вылезла из траншеи, чтобы осмотреть ущерб. Сначала я не была уверена, что вылезла на нужной стороне, почерневшей от копоти и сажи, но, когда на меня нахлынула реальность простирающегося ландшафта, я побледнела. В результате взрыва прекрасный пейзаж был стёрт с лица земли. Ничего не осталось от огромного дракона, кроме ямы и пепла, падающего будто снежинки на землю. Мои глаза жгло от слёз, пока я осматривала холмы. Я не могла найти никаких следов неукротимой Нелли Фуллер.
Даже окаменелости, на которые она упала, и те были уничтожены. На холме валялось всего несколько костяных осколков. От самого впечатляющего научного открытия в современной истории остались только обугленные останки, размером не больше моего мизинца. Даже Хорнер с Лэмбом не удосужатся спорить из-за этих объедков.
Вся вершина холма почернела, повсюду виднелись островки танцующего пламени, разрушения вышли далеко за пределы места раскопок. Кольцо из обугленной земли составляло в радиусе полмили, знаменуя этим размеры взрыва. Деревья и трава были охвачены пламенем по всему его периметру. Поле тоже горело. Уже поврежденный сарай был полностью разрушен, пострадал и дом Брисби от взрыва. Широкая ближайшая к нам стена осела и то, что ещё пока уцелело на данный момент, охотно поглощалось огнём. Фермы больше не было. Окаменелости пропали. Нелли Фуллер погибла. Я села на край траншеи и затаив дыхание уставилась на оседающий пепел.
Джекаби бесшумно подошел ко мне и сел рядом.
— В погребальном огне есть некое торжественное достоинство, — сказал он тихо. — Это почётная традиция во многих культурах.
Я стёрла со щеки слезу ладонью, испачканную копотью, и кивнула. Нелли, разумеется, в любом случае предпочла бы эффектно покинуть этот мир, сгорев в пламени, лишь бы не остаться в памяти безжизненной тряпичной куклой. У меня сдавило горло.
Джекаби наклонился и достал из пепла бледную щепку. Наверное, эта щепка, размер которой не превышал длину сосновой иголки, это всё, что осталось от кости дракона. Джекаби убрал её, спрятав в недрах своего пальто.
— Должен признаться, — сказал он. — Я не очень-то доверяю палеонтологии, но это ваше увлечение, как оказалось имело монументальное значение... и ваше выступление на этом поприще восхищает.
— Это... очень великодушно с вашей стороны, мистер Джекаби, но мы сидим на пепелище катастрофы, которую не смогли предотвратить. Так что моё увлечение обернулась полномасштабным провалом.
Джекаби помотал головой.
— Мисс Рук, величайшие исторические деятели не те, кто избегают неудач, но те, кто преодолевают их с высоко поднятой головой, одну за другой, пока не приходят к редкой победе. — Он опустил руку мне на плечо. — Неудача — это не противоположность успеха — это его часть. И, по-моему, данная неудача, — он улыбнулся одним уголком губ, — обернулась очень захватывающим действом, не находите?