Выбрать главу

Вот тут-то под Нарву и подоспел Карл XII с отрядом в восемь тысяч человек при 37 орудиях. Шведский король разведкой не пренебрег и действовал по точному расчету. Русский укрепленный лагерь он атаковал внезапно — ночью, в тот самый момент, когда начавшаяся метель переметала все вокруг. Удар был очень силен, но его смогли отразить, де Круа даже успел перестроить войска, организовать оборону лагеря. При этом все свои силы он растянул в тонкую цепочку вокруг лагеря — и солдаты, разделенные снежной круговертью, потеряли друг друга! Каждый вдруг почувствовал себя покинутым, брошенным на произвол судьбы. Для большинства из них это был первый бой, а не дай Бог оказаться в первом бою в одиночестве! Петровское войско было тогда еще не армией, но скопищем вооруженных людей, потому как армию определяют не внешние атрибуты, а воинский дух. Ведь настоящий русский солдат и в одиночестве чувствует себя частицей несокрушимой силы, но туг и сообща люди себя таковой не чувствовали… Вот и зашелестело по рядам, пошло криком: «Немцы изменили!» В этот критический момент испуганные солдаты сразу списали все на иноземных командиров и принялись их избивать. Спасаясь от собственных солдат, офицеры стали сдаваться в плен шведам.

…Трагичной оказалась судьба герцога де Круа, плененного неприятелем. Пребывая в плену, фельдмаршал наделал предостаточно долгов, так что когда же он вдруг умер, заимодавцы арестовали его… труп, который потом более ста лет пролежал непогребенным в церкви святого Николая в Ревеле!..

Разгромленная русская армия бежала, иноземные офицеры сдавались, а посреди этой вакханалии несокрушимо стояли каре Преображенского и Семеновского полков, уже прошедших школу Кожуховского и Азовского походов, закаленных в боях, ставших подлинной основой новой армии. Огороженные повозками и рогатками, они вели огонь по врагу и с наел и честь русского оружия, обеспечив отступление наших войск за реку Нарову…

«Нет никакого удовольствия биться с русскими, — заявил тогда восемнадцати летний король Карл XII, — потому что они не сопротивляются, как другие, а бегут». Шведы даже выбили медаль с изображением бегущего царя Петра в слезах, бросившего шпагу, потерявшего шапку…

Самое опасное на войне — презирать неприятеля и слишком рано праздновать победу. Хотя шведам казалось, что до нее остается всего лишь несколько шагов. «Ужас и смятение охватило Россию при известии о нарвском погроме. Армия лишилась начальников, задержанных в свейской неволе, — лишилась и всего своего “снаряда”. Дух войск, даже и не бывших в деле, был подорван, в продолжении войны отчаивались», — свидетельствовал Керсновский.

Сложно сказать, как бы происходило дальше формирование нашей армии и развивалась история Государства Российского, если бы многотысячное петровское войско взяло Нарву в результате первого приступа. Скорее всего, царь уверовал бы в свои силы, и далее русские воевали бы тем же манером — не умением, а числом, давя массой, ибо па Руси народу много.

Но тут стало ясно, что многолюдство на войне — не самое главное. Главное — это обученная, закаленная армия, это истинный воинский дух, способный творить чудеса. Царь Петр понял это со всей очевидностью.

«По глухим просекам дремучих ингерманландских и новгородских лесов шли, погибая от голода и стужи, толпами и поодиночке, остатки разоруженного шведами сермяжного воинства — первой регулярной русской армии… Тысячи из погибли в ту памятную зиму — из уцелевших же вышли полтавские победители», — писал А. А. Керсновский. Недаром же великий Суворов говаривал, что «за одного битого двух небитых дают».

Первым делом государь распорядился привести в порядок отходящие от Нарвы полки. Спешно укреплялись приграничные города Новгород, Псков, Печерский монастырь… В течение зимы 1700 1701 годов была полностью реорганизована вся армия: сформировано десять драгунских полков — по тысяче человек в каждом, из старых пушек и церковных колоколов отлито 270 орудий — вдвое больше, чем потеряли под Нарвой, был укреплен командный состав армии, тщательно продуманы планы и принципы ее боевых действий…

Работы по укреплению границ контролировались самым жестким образом. Вот свидетельство С. М. Соловьева: «Пришедши в Печерский монастырь, Петр при себе велел заложить первый раскат у святых ворот и назначил быть на работе полуполковнику Шеншину. Пришедши потом на работу и не заставши там Шеншина, он велел бить его плетьми нещадно у раската и послать в Смоленск в солдаты. В Москве… повешен Леонтий Кокошкин за то, что был он у приема подвод в Твери и взял пять рублей денег; в Новгороде повешен Елисей Поскочин за то, что брал деньги за подводы».

полную версию книги