Когда Анне исполнилось девять лет, она тяжело заболела. К счастью Евдокии и ее детей, в это время во II Лючинском наслеге княжил родной брат Евдокии Олоодун Никифор. Никифор привез их всех к себе домой и поселил в своем втором доме. Так они жили три года, но Анна не выздоравливала. Никифор жил в местности Асах-тааччы близко от рода Маарынчы. Однажды Евдокия с плачем обратилась к своему брату с такими словами: «Анна больна шаманской болезнью. Если бы могла оплатить, то пригласила бы шаманов. Ох, жалко мне, что Анну не могу вылечить». Никифор ответил ей так: «Мне тоже очень жаль Анну, она же мне является прямой племянницей. Каких шаманов можно пригласить? А насчет оплаты не беспокойся, я все оплачу». Евдокия радостно ответила брату: «Надо пригласить знаменитого шамана Хаарпа, жителя I Лючинского наслега, который живет в местности Куба Сиэбит, а помощником пригласить сына знаменитого шамана Афанасия Ивана Уллук». Так и сделали.
В огромном доме Никифора камлали великий шаман Хаарпа и его помощник Иван Уллук. Собралось много народу. Камлали с остановками, в течение трех суток. За первую ночь камлания спустились в Нижний Мир, но очень быстро вернулись оттуда обратно. А потом камлали и поднимались в Верхний Мир с девятью остановками.
В конце камлания шаман Хаарпа сказал: «У Анны нет и не будет связи с Нижним миром. Но она будет великой шаманкой, имеющей алгыс всех Верхних Аар Айыы, которые будут очень благосклонны к ней. Она будет очень известной, великой шаманкой, и слава ее разнесется по всему миру. Отныне ее будете называть Удаган Дохсурума. И сейчас, если бы она знала пути-дороги и все секретные алгысы и слова, то могла бы превзойти нас. Такая она сильная, и у нее очень высокое предназначение свыше. Она будет великой целительницей и защитницей своего рода».
Действительно, Анна быстро выздоровела, похорошела и начала шаманить. Появились и женихи, невеста всем отвечала отказом. В скором времени переехали в местность Мастаах на западном берегу озера Алысардаах. Анна с помощью малолетнего брата Николая Холохоно сама построила дом, хотон и все другие постройки для жилья.
Евдокии Олоодун не нравились отказы ее дочери зажиточным и влиятельным женихам, и она начала временами упрекать свою дочь, но Анна молчала. Однажды рассерженная мать накричала на свою дочь, высказала страшные слова: «Как же мы сможем жить без мужчины? Николай еще мальчик. Выйти замуж за хорошего человека – счастье для женщины. Наверное, на тебе женится сын Верхнего Абаасы – демон настоящий!» Анна вздрогнула и увидела, как лицо матери изменилось и стало страшным.
В тот же вечер Анна вышла во двор и сразу услышала какой-то странный небесный звук. Вдруг она увидела спускающегося с неба человека и с испугу хотела вбежать в дом, но человек сразу же оказался перед ней и сказал: «По зову твоей матери я спустился, чтобы жениться на тебе». Голос у него был гнусавый. Анна была физически очень сильной девушкой, она оттолкнула его, но пришелец был крепким, как могучая лиственница. Девушке едва удалось вбежать в дом, пришелец во сне и наяву начал являться к ней.
В это же время близко от них, к богатым людям приехал молодой неженатый шаман Николай Сыгынньах. Чтобы избавиться от небесного пришельца, Анна съездила к Николаю и предложила ему руку и сердце. Николай сразу согласился жениться на красавице. Они поженились и переехали жить в местность между озерами Унаардаах и Унаардаах Бэрэтэ – прекрасное и красивое местечко. Жили богато, держали много скота, местность изобиловала сенокосными угодьями. Хозяева даже держали наемных работников.
Так прожили несколько лет, но детей не было, и они взяли на воспитание приемную дочь. Девочка выросла и начала помогать в хозяйстве. Неожиданно Анна забеременела. Вскоре подошло ей время разрешиться от бремени, они пригласили сына богача Ньу-куу, знаменитого шамана Сонтуорка. Очевидец церемонии, когда шаман Сонтуорка камлал при разрешении Анны, рассказал Иосифу Мальцеву следующее: «Сделали трехножный стол и накрыли черной материей в виде палатки. Анна с трудом разрешилась, Сонтуорка взял родившегося ребенка и сунул в эту палатку. Затем он взял конфеты и, накрошив, положил их в палатку, а из палатки раздавался стук клюва, как будто кто-то ел конфеты».
В середине апреля подошло время праздника богини деторождения Айыысыт. Анна, одевшись, сидела на кровати и была очень бледна. А шаман Сонтуорка, с лицом темнее осенней ночи, сказал такие слова: «Анна, я твоего сына, рожденного от небесного демона, отправляю на воспитание на Небо к его деду и бабушке. Ты посмотри на него через открытую дверь, а потом я с камланием отправлю его». Шаман открыл палаточку и все увидели сидевшего в нем вороненка. Шаман взял его на руки, вывел из дома, посадил на вершине среднего сэргэ лицом к югу и запел кутуруу очень сильным и энергичным голосом. Кутуруу – это специальное ритуальное пение шамана. Затем кутуруу запел его помощник. Так они примерно в течение трех или четырех часов камлали, и вороненок улетел в южную сторону Неба. Затем шаман Сонтуорка с камланием влетел в дом и начал заклинание Духа Огня Хатан Тэмиэрийэ. Потом он лечил Анну, проводил древний ритуал домм и говорил ей: «Хотя ты по назначению выше меня, но мне удалось вылечить тебя».
Впоследствии, когда Анна лечила тяжелые болезни и травмы, она при камлании обязательно вызывала своего сына-Ворона. Она высасывала болезни, инородные тела из организма человека. Вот это я считаю главным феноменом Анны. В Америке высасывание различных болезней и инородных тел практиковала Эсси Пэриш. Врачи поддерживали ее, присылали к ней своих больных и с большой любовью называли ее «высасывающий доктор». Эсси Пэриш, высосав болезнь, любила всегда показывать ее в натуре людям. Точно так же поступала и Анна. Она спасала людей с застрявшей в пищеводе костью и т, д. Чтобы быть более убедительным, приведу два примера, как Анна высосала кость, застрявшую в пищеводе человека.
Однажды у матери ставшего позже известным деятелем советской власти и одного из первых революционеров-якутов С. Ф. Гоголева, у Акулины Алексеевны Гоголевой нечаянно в пищеводе застряла большая рыбья кость. Акулина была при смерти, когда Анна приехала к ней. Осмотрев ее, Анна сказала: «Что ты, сестра моя замедлила, надо было сразу за мной прислать. Кость сидит у тебя очень крепко, почернела, еще загноилась… Ну что, я не буду великой шаманкой Анной, если ты умрешь, если не смогу тебя вылечить. А теперь готовься, я начинаю лечить!» И начала высасывать у Акулины через спину, но ничего не вышло. Анна сказала: «Кость слишком крепко сидит, не выходит», – и, помрачнев лицом, издала крик ворона и с плачем начала высасывать через грудь. С криком удачи и радости Анна высосала почерневшую рыбью кость с кровью и с гноем. Затем из сумки вытащила полую кость стерха и начала высасывать через нее. Вышло много почерневшей крови и гноя. Все вычистив спиртом, она сказала Акулине: «Вот кость я оставляю тебе на память. Теперь все определит твоя судьба свыше. В течение семи дней понемножку будешь пить чистое топленое масло. Затем, если пойдешь на улучшение, будешь пить в течение семи дней еще кипяченое молоко. Но и масло, и молоко должны быть только теплые, а не горячие. Если не пойдет нагноение, перейдешь на кашу дальше через десять дней постепенно перейдешь на негустые свежие сливки. На более грубую пищу перейдешь только через девяносто девять дней или, точнее, через сто двадцать три дня после лечения, но мясо, рыбу, горячие и холодные блюда будешь есть только через год».
Анна оставалась с Акулиной, пока она соблюдала очень тонкую диету, и уехала домой только тогда, когда убедилась, что больная выздоравливает. Акулина дожила до глубокой старости и всегда была благодарна своей тетушке Анне.
Однажды случилось несчастье с ревкомовцем Каратаевым. Половина берцовой кости зайца застряла у него в пищеводе. Сразу вызвали Анну, уже пожилую женщину. Она, покамлав, высосала через грудь пациента большую кость и, объяснив диету, сказала: «Какой ты бедовый, разве человек может глотать такую кость! Ты ведь не медведь или волк, как я вижу», – и дала ему высосанную кость на память.