Сегодня она была в пешем патруле и спустилась с крутого холма к оживленному городку Боунесс. Все ей улыбались и здоровались, и она улыбалась в ответ. Пройдя мимо магазинов, она направилась к пирсу, где швартовались прогулочные судна, одно из них, полное детей, как раз подходило, все они махали ей, и она махала в ответ.
Энни направилась к пристани и лодочному клубу. Она посетила его в первый же день, когда приехала сюда, думая, что это будет отличный способ познакомиться с местными жителями. Энни провела очень приятный час со стюардом клуба, который показал ей все вокруг, объяснив все тонкости. Он даже взял ее с собой на пару яхт. Она никогда не интересовалась ими раньше, но теперь была очарована. Вероятно, это было связано с тем, что они были пришвартованы на самом красивом озере Англии — по ее мнению.
Она думала о том, каково это — плыть на яхте с Уиллом, устроить пикник и выпить пару бутылок шампанского, а потом пнула себя:
«Как будто это когда-нибудь случится, Грэм. Ты никогда в жизни не плавала под парусом, и Уилл, вероятно, не будет, и не забывай самого главного, ты и Уилл больше не вместе».
Боль в груди была такой сильной, что казалось, будто кто-то только что пронзил ее сердце.
Она бродила вдоль причалов, любуясь огромной яхтой, которая теперь стояла пришвартованная и которой не было, когда она приходила сюда в последний раз. Из каюты вышел пожилой мужчина с полупустой бутылкой кока-колы в руке и улыбнулся ей.
— Добрый день, офицер, какой же он сегодня прекрасный.
— Да, погода великолепна, отличный день для плавания, особенно на такой прекрасной лодке.
— Спасибо. Ведь она и правда красавица? Моя жена не согласна, но, черт возьми, мы живем только раз.
Энни кивнула в знак согласия, мужчина показался ей таким знакомым. У него была густая копна серебристых волос, ярко-голубые глаза и дерзкая улыбка.
— Я — Энни, одна из местных полицейских, я здесь совсем недавно. Ну, я не новичок в этом районе, прихожу сюда все время по выходным, то есть я хочу сказать, что я новичок только в полиции этого района. — Она замолчала, когда ее щеки начали гореть, могла ли она выставить себя еще большей дурой?
Он поставил бутылку кока-колы и спустился по трапу, проворный, как двадцатилетний мальчишка. Повернулся к ней и протянул руку.
— Я —Том, и мне приятно познакомиться с таким замечательным сотрудником полиции. — Он подмигнул ей, и она рассмеялась. — Не хотите ли осмотреть мою лодку, Энни? Моя жена не любит появляться здесь, если только я не везу ее за покупками. Умираю от желания показать яхту кому-нибудь, кто захочет послушать, как я болтаю.
Она думала над ответом всего десять секунд, прежде чем кивнула.
— С удовольствием.
Он снова поднялся по трапу, и она последовала за ним на палубу, где он показал ей каюту и нижнюю палубу. Яхта оказалась великолепна. В ней было две спальни и камбуз-столовая. Прежде чем Энни смогла остановить себя, она произнесла:
— Ого, Том, я впечатлена. Должна сказать, что здесь лучше, чем в моем доме.
Он рассмеялся, и настала его очередь покраснеть.
— Посмотрите-ка, что я за хвастун, знаешь, обычно я так не делаю, просто не смог удержаться, чтобы не пригласить на свою яхту самого красивого офицера, которого когда-либо встречал.
Энни почувствовала, как ее и без того разгоряченные щеки запылали еще сильнее.
— Мой сын — офицер полиции, но не здесь. На Озерах ему немного скучно, он предпочитает больше суматохи.
Женский голос позвал Тома, и он снова ухмыльнулся.
— Ой, жена меня застукала. Пойдем, она приготовит нам что-нибудь холодное, и мы сядем на палубу и обсудим преимущества местной полиции. На случай, если кто-нибудь спросит, есть ли у тебя веский повод так откровенно отдохнуть, — он подмигнул, и Энни не смогла удержаться от смеха, он ей нравился. Том повернулся, чтобы подняться на палубу, и она последовала за ним.
Энни едва не открыла рот, когда увидела женщину, которой принадлежал голос. Она ожидала увидеть кого-то такого же возраста, как Том, но вместо этого перед ней стояла красивая женщина лет тридцати с небольшим. Она выглядела как актриса на голливудской съемочной площадке. И Энни почувствовала волну смущения, стоя там, одетая в мужские черные боевые брюки, рубашку из полиэстера, которая прилипла к каждому дюйму ее тела, ботинки «Магнум» и светящийся желтый бронежилет. Ее фуражка была зажата под мышкой, потому что было жарко, а черные вьющиеся волосы прилипли к голове. Том обнял жену и поцеловал в щеку.
— Лили, это Энни, наш новый местный полицейский. Энни, это моя жена Лили.