«Почти весь экипаж обосновался в кубрике. В рубке находились только Ли Ден Чер, рулевой и я. И хоть небо было черное от туч, шторм не только хорошо ощущался, но и неплохо был виден. Это был не шторм, а танец с саблями.
И вдруг впереди в этой черноте мы увидели белый свет. Вверху в тучах ясно был виден ярко выделенный овал. Из него где-то под углом в шестьдесят градусов вырывались ослепительные лучи… И, что самое странное и удивительное, там, куда они падали, вода была спокойная. Полнейший штиль. Представляете, посреди всей этой свистопляски — огромный круг непотревоженного моря… И эта тихая заводь была прямо у нас по курсу.
Сейнер, словно пинком, выбросило на ровную гладь воды… И тут же пропали звуки…
Сначала я подумал, что у меня что-то случилось со слухом. Но взглянув на капитана и рулевого, понял, что с ними творится то же самое.
Тогда я спустился из рубки и вышел на палубу. Меня окружали оглушительная тишина и яркий свет. Было такое ощущение, что я попал в доисторические времена. Казалось, вот сейчас из моря появится голова какого-нибудь палеозавра.
Я попробовал свистнуть. Воздух вырывался сквозь губы, но уши ничего не слышали. Тогда я крикнул. И снова — тишина. Стало жутко.
Тут впереди показались волны, и я поспешил в рубку.
И как только наш сейнер попал в объятия шторма, вновь появились звуки. Мы снова услышали шум дизеля из машинного отделения, рев урагана и свои голоса…
По прибытии на Сахалин я рассказал эту историю старым морским волкам. Они сказали: «Вам, ребята, здорово повезло, что вы вообще вернулись живыми. Вам же довелось побывать в самом центре урагана, в глазе бури».
И тогда я вспомнил рассказы о том, как в океане находили совершенно целые корабли без единого члена экипажа. Может быть, в нашем случае тайфун не дал ту частоту звука, от которой люди сходят с ума и бросаются за борт. По крайней мере, мне ни разу не доводилось видеть человека, который, как я и члены экипажа PC «Осторожный», побывал в глазе тайфуна. Вполне возможно, что люди, оказавшиеся там, испытывали совершенно иные чувства, ощущения и переживания».
Разумеется, в природе почти не бывает явлений, разграничивающих среды своего воздействия. Атмосферные явления связаны с воздухом. Но ветер соединяет воздух и воду. Поэтому, рассматривая атмосферные аномалии, не обойтись без описания страшных бурь на море.
«Ураган обыкновенно определяют так: это вращающийся, переходящий с румба на румб ветер. Можно определить и так: это такой ветер, который большие военные суда, купеческие корабли, пароходы, джонки, лодки и все, что попадается на море, иногда и самое море, кидает на берег, а крыши, стены домов, деревья, людей и все, что попадается на берегу, иногда и самый берег, кидает в море», — писал Иван Андреевич Гончаров в своих путевых очерках «Фрегат «Паллада»».
Поднятые сильным ветром волны, часто величиной с трех- или четырехэтажный дом, могучими валами катятся по морю, с ревом и грохотом сталкиваются друг с другом. Вода бурлит, как в огромном котле. Завывание и свист ветра, раскаты грома, грохот волн — все сливается в адский шум. Тот, кому довелось его слышать, говорит, что этот шум ни с чем сравнить невозможно.
Можно лишь представить себе (впрочем, ученые не любят отвлеченных представлений в таких случаях, они их переводят в числа), какой гигантской мощью обладает такая тропическая буря, если ветер, скорость которого достигает 50–60 м/с, давит на каждый квадратный метр площади с силой, превышающей двести килограммов. Он может выбросить на берег — и нередко это случается — большие суда, вырывает с корнем многолетние деревья, заставляет реки течь вспять, и они выходят из берегов, затопляя все вокруг.
Когда тропический циклон входит в полную силу, кажется, что перед ним ничто не может устоять. Обычные для теплых стран легкие строения ураган разрушает и сносит, словно карточные домики. Но если бы только их! Часто мощных ударов ветра не выдерживают и более прочные сооружения — ангары, дымовые трубы промышленных предприятий, корпуса заводов и фабрик.
Еще больше бедствий при разгуле этой стихии приносит не ураганный ветер, а вода. Как правило, тропический циклон проносится полосой над землей в сопровождении ливней. Бывает, что за сутки в этой полосе выпадает сразу вся годовая норма осадков. Прибавьте к этому вышедшие из берегов реки и ту массу воды, которую ураганной силы ветер выбрасывает на побережье.
В 1900 году на юге США бушевал ураган Флора. Под его напором воды Мексиканского залива ринулись на берег. Пятиметровый водяной вал обрушился на город Галвестон. Погибло более пяти тысяч человек. Волны сносили улицу за улицей, а ветер с необузданной яростью завершал эту разрушительную работу.