— Ты сильно облажалась сегодня, Гвен, — сказал он.
— Мне кажется, ты дал мне ясно это понять, малыш, — выстрелила я в ответ.
Почему-то теплота в его глазах стала темнее, и он прошептал предупреждая:
— Не называй меня малыш, когда ты злишься, Душистый Горошек.
— Не называй меня постоянно Душистым Горошком, малыш, — парировала я.
— Ты называешь меня малышом, когда я тебя трахаю, — заявил он, и я так и не почувствовала, то ли это было требование, то ли его воспоминания, скорее всего и то и другое.
— Ну, не жди, что это случится снова.
Теплота в его глазах становилась все сильнее, жарче, и его пальцы снова прошлись по моему подбородку. Я попыталась отстранить лицо, но он удерживал меня намертво, я перестала сопротивляться.
— Ты не должна подвергать себя опасности, с которой не сможешь справиться, — посоветовал он, произнося слова все еще мягко.
— Сколько раз я должна повторить тебе, чтобы ты уходил? — спросила я.
Он опять проигнорировал меня, заявляя:
— Я решу эту проблему.
Он серьезно был реальным?
— Мне кажется не плохо привнести в жизнь какие-то изменения, освежить, так сказать, и почувствовать адреналин, — сообщила я ему.
— Не вляпывайся в это дерьмо, Гвендолин, — предупредил он. — Тебе явно не понравятся последствия.
— А как тебя зовут? — вдруг спросила я.
Он ответил:
— Ты называешь меня малышом.
— А твое настоящее имя? — уже более настойчивее повторила я.
— Иногда очаровашка…, — продолжил он.
— А как на самом деле тебя... зовут? — спросила я.
— …я предпочитаю малыш.
Я закатила глаза к потолку и отрезала:
— Господи! — и со злостью топнула ногой, но при этом поняла через секунду, что обнимала его за талию, поэтому отошла в сторону.
Он не сдвинулся с места ни на дюйм.
Я отвела от него взгляд, и поняла свою оплошность, его губы тут же очутились у меня на шеи, передвигаясь вверх к уху, а потом он прошелся языком, оставляя дорожку поцелуев.
Само по себе мое тело задрожало от головы до кончиков пальцев.
Он оторвался от меня, внимательно посмотрев мне в глаза, опять приподняв мой подбородок и прошептал:
— Да.
Легко отодвинув меня от входной двери, через секунду он оказался на улице, а потом исчез.
Я посмотрела на закрытую дверь, подошла к окну, пытаясь его обнаружить, но его нигде не было, он словно испарился.
Прислонившись спиной к входной двери, я уставилась на беспорядок в гостиной.
И вдруг я четко осознала, что его тело тоже дрожало в унисон моему.
Глава третья
Крещение
Мой дом был старым фермерским домом, когда-то украшающий поля, но теперь находился в районе среди новых домов, построенных за последние пятьдесят лет на окраине Денвера.
Как только вы проходили через дверь с узкими поотрясающими витражами, попадаете в гостиную, открывающуюся вашему взору. Справа от гостиной, за раздвижной стеклянной дверью, небольшой кабинет, но в данный момент я им не пользовалась. В данный момент это было пустая комната. Слева была свободная, крутящаяся дверь в большую кухню. Наверху — три спальни, одна маленькая, которую я превратила в свой кабинет и гигантская ванная комната.
Отец не разрешил мне переехать в этот дом, пока не поменял со своим приятелем Риком всю сантехнику. Он объяснил, что в ванной комнате в скором времени просто может провалиться пол. Мне казалось, что он несколько сгущал краски, поскольку ненавидел мой дом и до сих пор продолжает его также ненавидеть. Даже не знаю почему, отец никогда не был слишком уж впечатлительным мужчиной. Поэтому я совсем не удивилась, когда он с приятелем начал ремонтировать ванную комнату и ванная на самом деле провалилась, как он и говорил.
Так папа переделал всю мою ванную комнату, положил новый пол, и теперь сама ванная стояла на великолепных ножках, раковина была с тумбочкой, появился полотенцесушитель и многое другое. Он также переложил деревянные дощатые полы в спальне и в кабинете, по новой отштукатурил стены в обеих комнатах. Я вместе с Мередит нарисовала интерьер своей спальни, и Мередит сделала мне убийственные прямые шторы для спальни и для кабинета. Я со своей подругой Трейси покрасила стены в своем кабинете. Затем приступила к самому радостному этапу в ремонте: украшению. Папа тем временем перешел на кухню, над которой он работал вместе с Троем. Им потребовалось пять месяцев, потому что они оба занимались не только ремонтом моей кухни, у них имелась еще и своя собственная жизнь, а также им приходилось отвлекаться на починку крана под ванной, который нельзя было перекрыть, протекающую крышу, выключатель света в моей комнате, который сломался и обогреватель, вышедший из строя, и все в таком духе.