Он некоторое время молча смотрел, изучая выражение моего лица, затем большим пальцем провел по моему подбородку, и заметил:
— Думаю, ты решила сделать неправильный ход.
— А я думаю, что ты думаешь именно так, потому что я сделала ход не тот, которого ты от меня ждал.
Он улыбнулся и сказал:
— Ты не понимаешь, детка. Теплота в твоих глазах, твои губы..., — его палец опять прошелся по моей коже, и он приблизил лицо, и его голос с каждым словом становился все ниже, — которые стоит целовать, раньше у меня вставало, когда возникала всего лишь мысль навестить тебя. Сейчас мне достаточно просто подумать о тебе. Ты хочешь сделать ход при таком раскладе, Душистый Горошек, я скажу тебе, что это неправильно, потому что наши отношения не закончены.
— Перестань называть меня Душистый Горошек, — взорвалась я, снова взбесившись и даже не пытаясь этого скрыть.
Его улыбка стала шире.
— Вот оно, — прошептал он, — мне это нравится.
— Отойди от меня, — потребовала я, упираясь ему в торс, но он даже не сдвинулся с места.
— Вот-вот.
Я закрыла рот и уставилась на него.
Он издал короткий смешок, заклокотавший у него где-то глубоко в груди.
Затем его губы коснулись моих, и он пробормотал:
— Ты такая горячая.
А я была собой, другими словами, дочерью своей матери, орущей неудачницей, чувствующей, как единственное им произнесенное слово, сладостно защекотало одно очень уединенное у меня местечко.
Вот черт!
Я отодвинула голову назад от его лица, больше мне не позволяла стена, и воскликнула:
— Алло? Взлом? Сестра в дерьме? Родители внизу? Середина ночи? У меня имеются сроки, куча работы, которую нужно сделать, оставаться дома небезопасно, а мне хотелось бы поспать, чтобы проснуться завтра энергичной и вернуть контроль в свою жизнь. Ты можешь теперь отойти?
Он даже не сдвинулся, просто схватил меня за шею, опять приблизив свое лицо ко мне.
— Конечно, детка, но тебе следует понять, что на ночь ты здесь не останешься. Ребята уже в пути, чтобы заколотить твое разбитое окно, а ты поедешь со мной.
Я уставилась на него, шокированная этой новостью, но поскольку я была неудачницей, перспектива отправится с ним куда-то меня приятно возбуждала. Главной моей фантазией за последние полтора года была, конечно, одна — очутиться в его доме, и сама идея, что фантазия может осуществиться, черт побери, должна признаться, была потрясающей мыслью, мне на самом деле хотелось пойти с ним.
Но потом мои мозги встали на место, и я заявила:
— Папа завтра позаботиться о моем окне, и я останусь у них дома сегодня на ночь, для этого они и приехали.
Он полностью проигнорировал мои слова.
— Ты поедешь со мной.
Серьезно, парень?!
— Нет, не поеду.
— Да, Гвен, поедешь.
— Я совсем тебя не знаю, а то, что я узнаю про тебя мне не нравится. Ко мне залезли в дом сегодня ночью, я испугалась, серьезно. Я адски перепугалась, если быть до конца честной. Я знаю своего отца и Мередит, я хочу сегодня ночью быть с ними. Я хочу быть с людьми, которых хорошо знаю, и в месте, в котором чувствую себя в безопасности. Я просто хочу домой.
Он изучал выражение моего лица пару секунд, потом погладил пальцем по моей шеи, и несмотря на то, что я была неудачницей, ощущалось его поглаживание очень приятно.
— Вижу, что тебе просто необходимо, чтобы я разрешил тебе переночевать у родителей, — мягко сказал он.
— Ну, спасибо, — также мягко ответила я.
Он ухмыльнулся.
Я фыркнула.
Он продолжал ухмыляться, пока я свирепо смотрела на него, затем прошептал:
— Да, определенно, черт побери, оставить вне игры.
И опустил голову, а поскольку мне некуда было двинуться, я не смогла избежать его губ, легко коснувшихся моих, от чего они стали покалывать.
Он приподнял голову и прошептал:
— Будь умницей, детка, мои парни буду охранять твой дом, и ты сможешь вернуться завтра. Да?
Затем его большой палец снова ласково прошелся по моей шеи, мне опять это очень понравилось, но прежде чем я успела ему ответить, он опустил руку и исчез.
Я стояла, прижавшись спиной к стене, уставившись в пространство перед собой, задаваясь вопросом, как он смог раствориться в воздухе на моих глазах, и вдруг поймала себя на мысли, что с трудом дышу.
Затем стряхнула головой, убедив себя, что на самом деле меня совершенно не волнует, хотя это и захватывающе, как он испарился. Уговаривая себя, что у него имеются «парни», он летал на «Черных ястребах», имеется «база» и бизнес, которым он занимался, включая и безопасность и у него была кличка Хок, все это было уже не захватывающе.