Она увидела меня в окно, поморщилась, что сделало ее совсем не красивой, если бы она еще не так рьяно мудрила с черной подводкой для глаз и румянами, а также использовала бы другой оттенок блеска для губ, который совсем не подходил к ее натуральному цвету губ, была бы милой, но сейчас она явно не была милой.
— Я вижу тебя! — закричала она, и я вздохнула.
Направившись к двери, поскольку Дарла будет орать на весь дом, а мне нравились мои соседи, и им совершенно не нужна адская сука-байкер в десять тридцать утра на пороге моего дома и орущая на всю округу.
Я чуть-чуть приоткрыла дверь, загородив проход, прислонившись к косяку и удерживая руку на ручке двери.
— Привет Дарла, — сказала я, пытаясь казаться дружелюбной и оставшись довольной своими усилиями.
— Бл*дь «привет», Джинджер здесь? — ответила Дарла.
Видишь!
Дни на пролет только и делают, что грабят.
Это потребовало от меня усилий, но я не стала закатывать глаза.
— Нет, — ответила я.
— Она здесь, тебе лучше сказать, — предупредила она и попыталась заглянуть внутрь, крикнув: — Джинджер! Сука, если ты здесь, тебе лучше выйти, причем живо, бл*дь!
— Дарла! — рявкнула я, — тише!
Она вытянула шею и поднялась на цыпочках, заглядывая поверх моего плеча и крича:
— Джинджер! Джинджер, ты сумасшедшая глупая, сука! Тащи сюда свою задницу!
Я с силой выпроводила ее, закрыв за собой дверь, и шипя:
— Серьезно, Дарла, заткнись! Джинджер здесь нет. Джинджер здесь никогда не было. Ты знаешь это. Так что заткнись и уходи.
— Ты заткнись, — ответила она. — И ты не умничай. Ты помогаешь ей..., — она подняла руку, направила на меня палец, подняв большой палец вверх, и сделала выстрел, изобразив губами настоящий звук выстрела. Я бы задумалась, если бы было время, насколько хорошо у нее получаются звуковые эффекты, причем вполне серьезно, но дерьмо в ее взгляде перепугало меня до чертиков.
Поэтому, вместо того, чтобы порадоваться и поздравить ее с единственным настоящим талантом, я прошептала:
— Что?
Она опустила руку, залезла на мотоцикл, схватилась за рукоятки, и уставилась мне в глаза, говоря мягким, страшный голос:
— Мер-вец, труп. Ты и она, и ты не умничай. Ты поняла меня?
Я задала глупый вопрос, который задавался довольно-таки часто, и как правило на него всегда был один ответ — положительный.
— Джинджер попала в какие-то неприятности?
Дарла посмотрела на меня таким взглядом, словно я сошла с ума. Затем она подняла руку, изображая пистолет со звуковым эффектом, ее палец был направлен мне в голову. Она развернулась и медленно подъехала к моей первой ступеньке крыльца.
Я стояла на крыльце и молча наблюдала за ней. И рассеянно отметила, что на ней была всего лишь плотная майка на брительках, расстегнутая черная кожаная мотоциклетная куртка, короткая, потертая джинсовая юбка, ношение которой является преступлением в нескольких государствах по определенным причинам — моды и приличия, черные ажурные чулки и сапоги байкера, и это в сорок градусов на улице. (50С) У нее даже не было шарфа.
Остальная часть моих мыслей крутилась вокруг моей сестры и звуковых эффектов, издаваемых Дарлой.
Вот черт. Дерьмо. Черт.
* * *
В своей машине я старалась уговорить саму себя, что этот план хорош, нежели первоначальный. После того, как Дарла уехала, я вернулась в дом, прямиком направилась к телефону, чтобы позвонить отцу, но это план был полный отстой.
Мой отец и его жена Мередит уже отреклись от Джинджер. Это случилось примерно через десять секунд, как они вернулись домой, проведя отпуска на Ямайке, и тут же лишились отпускной эйфории и счастья, увидев свою дочь, стоящей на коленях в гостиной перед мужчиной со спущенными джинсами, с расстегнутой рубашкой, с облокотившейся головой на спинку дивана, который был в полной отключке, Джинджер видно была не в лучшем состоянии, поскольку даже не осознавала, что действия, которые она пыталась совершить с ним, ни к чему не приведут.
И, кстати, гостиная представляла из себя полный разгром, как и весь дом.
Понятно, что после такой истории, я не хотела бы привлекать отца в еще одну ужасную ситуацию, связанную с Джинджер. Тем более, что это не самое худшее, что я знала о своей сестре, но для папы и Мередит, это оказалась последней каплей. В настоящее время они живут беззаботной жизнью, Джинджер продолжает вести свободное существование, и я не хочу раскачивать эту лодку.