— Нет, бесполезно, мастер Хьюго. Слышал, что выставляют, но если туда ничего не привозили, значит, нечего и увозить. Здесь поблизости расквартировано не больше полуэскадрона драгун до самой прибрежной полосы на севере — это не слишком много. И я слышал, тут полно других мест, за которыми следовало бы понаблюдать. Но я вам одно скажу, сэр. — Джон-Джозеф замолчал, кивнув в подтверждение своих слов.
Хьюго терпеливо ждал продолжения, и несколько минут спустя, за которые он, казалось, успел передумать не одну мысль, Джон-Джозеф продолжил:
— Этот молодой офицер береговой охраны не так уж глуп, как можно подумать. Но со времени последнего контрабандного переброса товаров, когда он со своими драгунами изображали из себя первоапрельских дураков, погнавшись за несколькими телегами с хворостом по дороге на Писмарш, в то время как, по слухам, контрабанду увезли у них прямо из-под носа из места, расположенного неподалеку отсюда, могу присягнуть, он теперь глаз не спустит со Сперстоу! Клоттоп, главный конюх его светлости, сказал мне, что драгуны дошли до того, что принимают каждый куст на призрак. Вот смеху-то было, когда двое вояк — они ведь невежественные парни — прибежали сами не свои в «Синий лев» и стали клясться и божиться, что вокруг Довер-Хаус бродит что-то бестелесное и воет так, что в жилах стынет кровь. А после того как туда отправился сержант с еще одним парнем, никаких призраков уже не было и в помине. — Он кисло улыбнулся. — Сержант наткнулся лишь на ухмыляющегося Сперстоу, который гордо указал ему на нарушение частных владений.
— Так это был Сперстоу, закутавшийся в простыню! — сказал Хьюго. — Я так и думал.
— Нет, мастер Хьюго. Все не так: это был не Сперстоу. Это верно, потому что, когда драгуны видели привидение, Сперстоу высовывался из окна и спрашивал: «Кто там?»
— Ну и ну! — медленно произнес Хьюго. Он помолчал, а потом задумчиво посмотрел на Джона-Джозефа и сказал: — Смотри в оба и держи ушки на макушке!
— Ага, а язык — за зубами. Может, это просто глупый мальчишка так шутит, мастер Хьюго?
— Может быть, — согласился Хьюго. — Думаю, как-нибудь ночью я сам схожу в Довер-Хаус.
Джон-Джозеф хмыкнул:
— Для этого потребуется вся храбрость, ведь сейчас лунные ночи. Я пойду с вами.
— Черт побери, не пойдешь! Ты думаешь, я боюсь привидений?
— Нет, не привидений, сэр.
— Я пойду один! Спасибо, Джон-Джозеф.
Прошло несколько дней, прежде чем восковая луна предложила достаточно света, чтобы можно было предпринять успешный полуночный визит в сад, расположенный вокруг Довер-Хаус. Майор отправился туда, но не увидел ничего настораживающего, если не считать Сперстоу, который вышел из дома (как он сам потом сказал), чтобы посмотреть, кто это там шляется по саду. Поскольку майор обходил дом прямо под окнами и знал, что даже в потемках его большую фигуру нельзя спутать ни с кем другим, он усомнился в правдивости дворецкого, но сказал, что сожалеет, если напугал Сперстоу.
— Я пришел увидеть это ваше привидение, но, кажется, оно меня стесняется.
— Вам не следует слушать все эти разговоры в деревне, сэр. Это все глупости! По крайней мере, я лично его никогда не видел, — сказал ехидно Сперстоу.
— Могу дать руку на отсечение, что не видели, — подтвердил майор.
О своей экспедиции он не сказал никому, кроме Антеи. Она посмотрела на него с нескрываемым восхищением и воскликнула:
— Совершенно один? И вам не было страшно? Ни чуточки?
— Нет, я был храбр, словно лев, — заверил он ее.
Антея рассмеялась:
— Могу поспорить, что так оно и было! И вы не видели и не слышали ничего ужасного?
— Нет, но меня там явно не ждали, — сказал Хьюго. — В следующий раз, возможно, я что-нибудь и увижу.
— Вы верите, будто там, кроме Сперстоу, нет никаких привидений? Если это так, он никогда не осмелится попытаться обмануть вас — особенно если уже знает, что вы не боитесь прогуливаться вокруг дома посреди ночи. И на что вы надеялись? Узнать, не используют ли контрабандисты Довер-Хаус? Или поймать привидение?
— Ну, хотелось бы и то и другое.
— Несомненно! Мисс Мелкинторп это, наверное, поправилось бы.
— Кому?… — спросил в растерянности Хьюго. Антея широко открыла глаза:
— Но, мой дорогой кузен! Это уж слишком! Мисс Амелии Мелкинторп!
— Мисс Аме… — Хьюго резко замолк, и Антея с радостью заметила, что он еще не окончательно утратил способность краснеть. — А! Она!…
— Вы же, конечно, не могли забыть про свою невесту?! — воскликнула потрясенная Антея.
— Ну, так уж получилось, — признался Хьюго, потирая нос. — Видите ли, я такой: с глаз долой — из сердца вон!
Мисс Дэрракотт, сообразив, что майор снова поддался влиянию худшей стороны своей натуры, произнесла зловеще:
— Неужели?…
Он кивнул и ласковым взглядом ответил на ее косой взгляд.
— Эй, учтите, я не могу забыть барышню, к которой долгое время питал чувства. — Хьюго вздохнул. — Все дело в том, что я обманулся в своих чувствах. Конечно, она была так красива! Неудивительно, что я ею увлекся…
— Осмелюсь предположить, весь Йоркшир был у ее ног, — сказала Антея. — Помню, я подумала, когда вы мне ее описывали, что она, вероятно, самое прелестное создание, какое только можно себе вообразить. Если уж точно, то слишком прелестное, чтобы существовать на этом свете. Есть что-то особенно очаровательное в карих глазах и черных кудрях, верно?
— Нет, — сказал он укоризненно. — Вы говорите о другой. У Амелии голубые глаза и золотые косы.
Антея поперхнулась.
— Все дело в том, что, когда я стану пэром, мне будет нужна не такая жена. Да и не захочет она уехать из Хаддерсфильда — из-за своей матушки, знаете ли.
— Но ее матушка, — сказала Антея ободряюще, — может приехать сюда и жить с вами.
— Нет, ничего не получится. Она прикована к постели, — изобретательно объяснил майор. — Кроме того, мы не пара друг другу. Не стоит даже и думать о том, что его светлость примет ее — такого никогда не будет.
— Но, кузен, неужели вы хотите ее бросить? — спросила Антея с явным осуждением.
— Да нет, похоже, — согласился он. — Просто я буду вынужден избавиться от нее, если можно так выразиться.
— Боже правый! Неужели убить?…
— Не пугайтесь, — сказал он доверительно. — Никто ни о чем никогда не узнает.
— Если только… О, если бы я только смогла сделать то, что так давно хочу сделать! — воскликнула Антея. — Если бы вы были хоть на несколько дюймов пониже…
— Нет, пусть это вас не останавливает, любовь моя, — сказал он с надеждой. — Мне ничего не стоит приподнять вас. По правде говоря, лучшего и желать нельзя.
Вспыхнув от ярости, Антея возразила:
— Я не имела в виду поцелуи!
Хьюго уныло вздохнул.
— Этого-то я и боялся, — сказал он, печально качая головой. — Я был совершенно ошеломлен, но сказал себе: «Давай, парень! Она никогда не подавала тебе надежды, так что ты ничего не теряешь». Поэтому…
— Кузен Хьюго, вы невыносимы! — сказала потрясенная Антея.
Ужаснувшись, он ответил:
— Вы совершенно правы: так и есть, любовь моя. Мне нужен кто-то, кто вовремя схватил бы меня за руку. Это правда. Конечно же, если бы Амелия была совсем другой девушкой… более похожей на вас… она как раз мне подошла, но…
— Кузен Хьюго! — прервала его Антея, почувствовав, что давно пора поставить его на место. — Вы можете дурачить кого угодно, но только не меня!
— Вы думаете, мне это не известно, любовь моя? — сказал он, улыбаясь ей так, что она занервничала.
— Вы выдумали Амелию Мелкинторп, потому что боялись, что вам придется сделать мне предложение, — продолжала Антея, благоразумно игнорируя его попытку вставить хоть слово. — И если вы думаете…
— Нет, вы не правы, и еще как, барышня!
— Да ну? Тогда, возможно, кузен, вы объясните мне, почему вы ее выдумали? И не думайте, — добавила она ехидно, — что я поверю хоть одному вашему слову!
— Вы хотите сказать, что я лжец? — спросил уязвленный Хьюго.
— Да! — упрямо отвечала Антея.
— Так я и думал, — сказал Хьюго, впадая в расстроившее все ее планы уныние.
Мисс Дэрракотт, осознав, что не может контролировать свой голос, опустила глаза и прикусила зубами дрожащую нижнюю губу.