Немного приободрившись, потерянное создание, стоящее перед ней, сказало доверительно:
— А как все было, любовь моя? К тому времени, когда вы повели меня осматривать картинную галерею, я впал в такую тоску под всеми этими хмурыми взглядами, что чувствовал себя так одиноко… так мерзко — я себя за всю свою жизнь так не чувствовал.
— Что за чушь! — выдавила из себя Антея, потрясенная, но не потерявшая решительности.
— Не стану отрицать: старик устроил мне хорошую встряску, когда рассказал о том, что у него на уме, — настаивал Хьюго, продвигаясь ближе к делу. — Мне показалось, что есть только один-единственный выход: уносить ноги до того, как на меня наденут хомут. Изо всех гордых, своевольных женщин…
— Да, но я… Вы же п-п-прекрасно знаете, п-п-почему я…
— Вы сидели рядом со мной за обеденным столом и ни разу даже не посмотрели на меня, — вспомнил он. — И кроме «да» и «нет», вы не сказали ни одного слова, если не считать одного раза, когда вы спросили: «Неужели?» Я думал, что вы такая жестокая. Я тогда, клянусь, просто потерял голову от страха…
— Ничего подобного! Вы ее совсем не теряли!
— Я потерял голову от страха, — упрямо повторил Хьюго. — У меня сердце было в пятках, а вы!… Вы даже не сочли нужным быть со мной вежливой, о проявлении же обычного дружелюбия и речи не шло.
— Не думайте, что я не понимаю, что вы просто-напросто пытаетесь привести меня в смущение. Вам же было наплевать на нас на всех!
— Однако, когда вы рассказали мне о том, как обстояли дела на самом деле, — продолжал Хьюго, — я понял, что ошибся в вас. Именно тогда вы улыбнулись мне в первый раз. Эй, барышня, у вас прелестная улыбка! Возможно, вы об этом не знаете, но она начинается у вас в глазах. В них появляется такой озорной блеск…
— С меня достаточно! — прервала его Антея, сурово подавляя в себе сильное желание воодушевить майора развить эту приятную тему.
— Я только пытаюсь объяснить, как я дошел до того, что придумал Амелию, — отозвался Хьюго обиженным голосом. — Все дело в том, что, когда вы улыбаетесь мне, меня словно по мозгам бьет: я чувствую, что должен каким-то образом заставить вас прекратить держать меня на расстоянии.
— Неужели вы имеете наглость предположить, что стоит мне только улыбнуться, и вы захотите жениться на мне?
— Нет! Я не говорил ничего подобного, — запротестовал Хьюго. — Я хотел всего лишь, чтобы вы стали мне другом. В действительности, — добавил он с вдохновенным видом, — у меня не было выбора! Не скажу, что я с большей радостью остановил бы свой выбор на тетушке Аурелии, заметьте…
— Да прекратите вы эту гнусность! — попросила Антея с болью в голосе. — Вам явно не хватает воспитания или… или приличного вкуса. И поделом вам, если вы не нашли ничего лучшего, чем сосредоточиться на мне! Обещаю, вы горько об этом пожалеете.
— Ага, я об этом знаю, — согласился майор. — Что у меня будет за собачья жизнь! Вы все время наезжаете на меня, и я не сомневаюсь, что будете продолжать. А если учесть, что вы такая мегера, то…
— Вот уж точно! Так почему же вы так хотите жениться на мегере? — поинтересовалась Антея, воспользовавшись случаем.
— Э, барышня, я-то думал, вы знаете! — ответил он с округлившимися от удивления глазами. — Чтобы угодить его светлости, конечно.
Чувства мисс Дэрракотт грозили перелиться через край. Ни одна резкая отповедь, которая была готова сорваться с ее губ, не казалась ей адекватной ситуации. Она смотрела снизу вверх в кипящем страстями бессилии на своего мучителя, видела, что он наблюдает за ней с одобрительным и в то же время осуждающим блеском в глазах, и, наконец, решила, что единственный способ отомстить ему — отплатить той же монетой. Поэтому Антея произнесла с действительно похвальным спокойствием:
— Едва ли есть необходимость говорить вам, что и я придерживаюсь того же мнения, но, как ни стараюсь, не могу с этим примириться.
— Что вы, любовь моя, не говорите этого! — ответил он, приободрившись. — Наверняка меня нелегко проглотить, но вы слишком смелы, чтобы вас остановила такая мелочь.
Антея покачала головой.
— Да вы мне на один зуб! — заявила она. — Но должна сказать, что я по характеру не только злобная мегера, но и корыстная к тому же. Я решительно настроена выйти замуж за состоятельного человека. Очень состоятельного!
— Ну, у меня полно медяков, — заверил ее Хьюго.
— Меня интересует только золото, — сказала Антея надменно. — И более того, я не имею никакого желания жить в Довер-Хаус.
— Ну, могу предложить дом в Йоркшире, если вы сочтете, что вам это придется по вкусу. Я намеревался продать его, но…
— У вас действительно есть дом в Йоркшире? — осведомилась Антея подозрительно.
— Само собой разумеется, есть, любовь моя.
— Ничего само собой разумеющегося нет! Вы здесь наплели столько вопиющей лжи, что нет ни малейших оснований доверять вашим словам. И где находится этот дом?
— На краю верескового болота, рядом с Хаддерсфильдом. В этом-то все и дело! Когда мой дед оставил старый дом рядом с прядильной фабрикой, мы все переехали жить в Аксби-Хаус. Он стоял в сельской местности, но город все разрастался и разрастался, а теперь, когда закончилась война, он расстраивается еще больше. Я едва узнал это место, когда вернулся домой в конце войны. Не думаю, что он вам понравится, любовь моя.
— Вовсе не понравится! Я хочу дом в Лондоне, конечно в лучшем его районе!
— Ну, об этом можно не беспокоиться, — весело заверил ее Хьюго.
— У нас никогда ничего подобного не будет. То есть я хочу сказать, что мы не сможем иметь дом в Лондоне, потому что им уже владеет мой дядюшка Мэтью.
— А разве нет других домов в столице?
— Господи боже мой, ну конечно! Какая я глупая! Мне следовало бы догадаться, что вы намерены купить шикарный дом.
— По правде говоря, нет. Я намеревался его снять.
— Нет-нет, это мелко! Потом вы скажете, что не намерены иметь больше одного дома в деревне.
— Нет, не скажу! Я хочу дом в Лестершире!
— О, в таком случае мне нечего добавить, потому что я бы предпочла поселиться на Луне, подальше от вас.
— Вы этого вовсе не хотите, любовь моя! Нет, вы сказали не подумавши, — рассуждал он. — Это же слишком далеко от столицы.
У Антеи вырвался непроизвольный смешок:
— Мне следовало бы знать, что у вас на все есть ответ. Как вы считаете, не слишком ли много мы тут наговорили чепухи?
— Лично я никакой чепухи не говорил, барышня. Я бы достал вам луну с неба и забросал бы вас звездами, если бы мог, — сказал Хьюго, взял ее за руку и поцеловал. — Вы ведь не удовлетворились бы меньшим, верно?
— Вы… вы говорите ерунду, — еле вымолвила Антея, внезапно почувствовав, что у нее перехватывает дыхание.
Антея была неопытна в искусстве флирта, но ей, конечно, не раз приходило в голову, что у ее великана кузена есть перед ней преимущество. Его методы ухаживания, судя по тем знаниям, которые она приобрела за время единственного сезона, проведенного в Лондоне, были оригинальны, но она ни на минуту не допускала, что его намерения могут быть серьезными. Никогда не заглядывала она и в свое сердце. После начального недоверия Антея приняла майора как приятеля, с которым ей на удивление легко и в компании которого ей всегда на редкость весело. Он не был героем смутных девических грез, а лишь простым и земным человеком, на которого можно положиться. Теперь она с ужасом поняла, что этот огромный и с первого взгляда простодушный незваный гость воспользовался ее неопытностью. Он продвигался незаметными, но быстрыми шагами от положения незнакомца, к которому следовало относиться с осторожностью, до положения близкого друга, которому можно надежно довериться и который стал незаменимым ее утешением. Антея недолго верила в существование красавицы мисс Мелкинторп, но мысль о том, чтобы самой выйти замуж за майора, до настоящего момента не приходила ей в голову. Ясно, это необходимо тщательно обдумать. Отняв у майора свою руку, она сказала шутливо:
— Вспомните, ведь мы с вами знакомы меньше месяца. Кузен, вы же не могли за такое короткое время воспылать… привязанностью!
— Нет, любовь моя, не будьте так легкомысленны, — попробовал Хьюго усовестить ее. — Какой смысл говорить о том, что я не мог сделать, когда я это уже сделал.