Более того, они не присоединились к семье и за ранним ужином, поданным перед свадебным балом, – вместо этого полковник повел сына осматривать обширные и весьма впечатляющие территории поместья и для начала сводил его к пруду, где когда-то с братом катался на коньках зимой и учился плавать летом. Кроме того, отец показал ему павильон «Причуда», давным-давно построенный тогдашним хозяином Милверта для своей жены, и рассказал историю о родившихся под несчастливой звездой влюбленных, призраки которых якобы до сих пор обитали не только в этом павильоне, но и в точно таком же, расположенном в соседнем поместье. Глупость, конечно же, ведь ни один здравомыслящий человек не верил в призраков, – но все это было очень романтично, трогательно и брало за душу даже и здравомыслящего человека, не верившего в подобную чепуху.
И куда бы они ни пошли, что бы ни увидели – все будило в отце воспоминания. Он рассказывал Джеку истории про своего брата и детей брата – девочек, которые выросли тут. Рассказывал также о давно ушедших поколениях Чаннингов, сделавших Милверт своим домом, говорил и об общей истории семьи. Но во всем, что бы отец ни говорил, звучала одна и та же невысказанная вслух мысль: «В один прекрасный день все это станет твоим». Правда, Джек все еще не понимал, что он при этом чувствовал. Хотел ли он стать графом? Хочет ли получить все то, что к этому титулу прилагалось? Пусть по крови он был наполовину англичанином, душой и разумом он по-прежнему оставался американцем. Но пока еще не было необходимости принимать окончательное решение на сей счет. И действительно, Джеку прежде всего требовалось познакомиться с семьей, а отец до сих пор не сообщил своим близким замечательную новость…
В этот момент рыжеволосая женщина засмеялась, с кем-то беседуя, и даже на расстоянии ее смех показался Джеку совершенно очаровательным, вернее – чарующим.
На борту корабля отец сказал: «Ничто не может заставить мужчину с большим оптимизмом посмотреть на жизнь, чем танец и флирт с красивой женщиной». Что ж, в данную минуту ему, Джеку, не помешала бы капелька оптимизма. Он не чувствовал себя настолько неуютно на светском приеме со дня своего первого бала, состоявшегося много лет назад. Даже сейчас ему помнился дискомфорт от жесткого крахмального воротничка того официального костюма. Сегодняшний воротничок был точь-в-точь таким же, но теперь он этого не замечал. Удивительно, как со временем, возрастом и опытом привыкаешь к самым неудобным вещам…
Проклятье, о чем он только думает?! Конечно же, это все из-за нервов. Но у него нет никаких оснований нервничать, не так ли? Джек внимательно посмотрел на рыжеволосую и поправил ониксовые запонки в своих манжетах. Ведь он, в конце концов, преуспевающий банкир с выдающейся родословной как с материнской, так и с отцовской стороны. Что же касается некоторых обстоятельств жизни его родителей – то ведь обстоятельства меняются, и ему, Джеку, нужно уметь меняться вместе с ними.
Кроме того (Джек уже направился в сторону рыжеволосой женщины), он всегда считался превосходным танцором.
Весьма довольная собой – она замечательно справилась! – леди Теодоусия Уинслоу ничем не выдавала переполнявшего ее ликования. И действительно, было бы просто неприлично, если бы она вдруг начала самодовольно ухмыляться.
Стоя чуть в стороне, Тедди наблюдала за балом, которым и завершался сегодняшний праздник. О, разумеется, свадьба Камилл, леди Лидингем, и Грейсона Элиота прошла не совсем уж безупречно, – но какая же свадьба обходится без некоторого беспорядка и вполне объяснимой нервозности? В остальном же все было замечательно благодаря ее, Тедди, талантам. Причем ей пришлось изрядно потрудиться, поскольку Камилл одолевали то приступы гнева, то мрачные предчувствия – ей казалось, что ее свадьба непременно закончится катастрофой.
Разумеется, ничего подобного не случилось, и все «шероховатости» исчезли как по волшебству, едва Камилл, ведомая под руку с отцом, зашагала по церковному проходу к алтарю, где ее уже ждал жених. Именно в этот момент и завершилась самая сложная часть работы. Причем без происшествий – Тедди тщательно следила за происходящим. Вскоре церемония закончилась; обед также подали без происшествий, и теперь семьи Камилл и Грейсона и их друзья без помех наслаждались праздником вместе со счастливой четой. Правда, Теодоусия не могла точно сказать наверняка, где именно сейчас находилась счастливая чета, но разве это имело какое-то значение?..