– О, да ради всего святого! – воскликнула мать. – Что ж, хорошо. Я беру всю вину на себя. Я делала то, что считала правильным и…
– Для кого? – хором спросили отец с сыном.
– О, так вы заодно? – Мать нахмурилась. – Что ж, пожалуй, этого следовало ожидать. Родная кровь, наследственность – и прочее… Но я ни одного из вас не боюсь.
– А, наверное, стоило бы, – заметила Люси. – Все-таки вы тридцать лет не позволяли отцу и сыну встретиться. Можно даже сказать, что вы у них кое-что украли. По сути – часть жизни. И мне кажется, что вы должны за это ответить – так было бы справедливо.
– О, как все мы хотим справедливости! – поморщившись, воскликнула мать.
«Какой странный вечер…» – внезапно подумал Джек.
И действительно, сейчас мать гневно сверкала глазами, глядя на молодую женщину, которую, по сути, считала дочерью. Такого он, Джек, никак не ожидал в свой тридцатый день рождения, по поводу которого и должен был состояться обед. Ожидал, что все пройдет как обычно, то есть вполне заурядно, а теперь… Теперь даже думать не хотелось о том, что может произойти дальше.
– Бессмысленно оглядываться назад. Мы должны двигаться вперед, – твердо заявил отец.
– И что же означает это твое движение вперед? – поинтересовалась мать.
– Пожалуй, тебе лучше сесть, – сказал отец.
– Я не хочу… Ладно, хорошо, – проворчала мать и опустилась на софу – как можно дальше от Люси.
– Во-первых, ты должен узнать больше о своей семье, Джексон, – начал отец.
– Он знает о своей семье все, – пробормотала мать себе под нос.
Проигнорировав замечание, отец продолжал:
– Чаннинги разбросаны по всей Англии, но в основном – это дальние родственники, так что пусть они тебя особо не волнуют.
– Все равно приятно знать, что эти люди существуют, – заметила Люси.
– Точно, – кивнул отец. – Более того, осмелюсь сказать, что раньше или позже ты с ними со всеми познакомишься.
– Но я действительно не понимаю…
– Помолчи, мать, – перебил Джек. Кивнув отцу, добавил: – Продолжайте.
– По большей части они ничего особенного из себя не представляют, хотя надо признать, что некоторые из них чрезвычайно… эксцентричны – вот, пожалуй, самое верное определение. – Полковник доверительно понизил голос. – К примеру, кузен Уилфред. Он был совершенно убежден, что умеет летать, но, разумеется, не умел. Печальный факт, как выяснилось… – Отец с сожалением покачал головой. – Но, как я уже говорил, особо о них думать не стоит. А вот ближайшие родственники – совсем другое дело…
– Ближайшие родственники? – переспросил Джек.
– Да, мой мальчик. У тебя есть дядя – мой брат-близнец Найджел, а также тетя – его жена Бернадетт. У них три дочери. Совершенно очаровательные девушки. И знаешь, как ни странно, жена моего брата когда-то тоже давала понять своим детям, что их отец якобы умер. – Перехватив вопросительный взгляд Люси, полковник пояснил: – Но Найджел-то такое заслужил. Впрочем, в данный момент это уже несущественно. А их дочери… Две из них старше тебя, и они – близнецы. Одна замужем, вторая вдова и вот-вот снова выйдет замуж. Младшая, Делайла, тоже вдова. Так что сам видишь, известие о том, что у меня есть сын, очень все меняет. В особенности – будущее.
– Бэзил!.. – В голосе матери послышались угрожающие нотки. – Бэзил, я бы хотела…
– Больше не имеет никакого значения, чего хочешь ты, Элизабет. Ты слишком долго имела то, что хотела.
– Не уверен, что понимаю… – в задумчивости произнес Джек. – Да, конечно, я ошеломлен так же, как и ты, однако же… Не понимаю, как твое существование может изменить будущее. Разумеется, я рад, что у меня есть живой отец, – поспешно добавил молодой человек. – Но согласись, все было бы по-другому, случись это… гм… воссоединение лет десять или двадцать назад. А теперь я – вполне взрослый человек. Более того, я занимаю в банке весьма ответственную должность, и меня ждет прекрасная карьера. То есть… мое будущее… распланировано, если можно так выразиться.
– Вот именно, – подала голос мать.
– Оно могло быть распланировано вчера, или сегодня утром, или всего несколько часов назад, но сейчас… – возразил полковник, глядя сыну прямо в глаза. – Сейчас твое будущее полностью изменилось.
Джек нахмурился.
– Но я по-прежнему не понимаю…