Ничего не помню. Вчера я легла спать пораньше, надевая на себя пижаму с овечками, а сейчас я голая в чужой постели. Как бы я не напрягала голову, память не возвращается, мой мозг не хочет отвечать на мои вопросы.
Простыни смяты и пропитаны запахом мужчины, который пользуется дорогим парфюмом с нотками цедры лиметты и ямайского рома. Я знаю этот парфюм, нюхала такой, когда выбирала подарок отцу на Новый год. Флакончик такого парфюма стоит пятьдесят тысяч, это эксклюзивный аромат, выпущено только сто флакончиков.
От этого запаха у меня кружится голова; все ходит из стороны в сторону, словно сейчас землетрясение. Не удерживаюсь, стон отчаянья вырывается из груди.
Только не это, только не так!
Все тело болит, как будто меня били палками. Трудно двигаться. Откидываю тяжелое одеяло, превозмогая боль в мышцах, чтобы осмотреться, и прихожу в дикий ужас. На ногах огромные засосы, только начинающие синеть, но на них уже больно смотреть. Я похожа на пятнистого леопарда. На моей груди еще остался след от зубов.
Прикладываю руку к груди, соски болезненно припухли.
Меня терзало животное? Пыталось оторвать от меня кусок плоти?
Ужасно мучает жажда, облизываю опухшие губы, провожу по ним подушечками пальцев.
Заворачиваюсь в одеяло, сползаю с кровати, удерживаясь одной рукой за спинку. Ноги отказываются меня держать, внутренняя сторона бёдер горит и слипается, словно я приседала со штангой всю ночь.
Нужно найти свои вещи, нужно бежать отсюда без оглядки.
Это не могло произойти со мной. Я ничего не помню. Бессмысленно отрицать, все симптомы на лицо, но я изо всех сил цепляюсь за угасающую надежду. Отказываюсь верить, что это произошло.
Слезы застилают глаза, а руки не слушаются, у меня ничего не получается. Нигде нет моих вещи. Я нахожу только рубашки, брюки, от которых исходит тот же запах, что и от простыней.
Позади раздаётся щелчок замка, я не слышу шаги, но затылком чувствую взгляд, чужое присутствие. Оборачиваюсь. Земля уходит из-под ног.
- Нет, нет, нет! – шепчу я, отказываясь признать очевидное, стараясь укутаться в одеяло, чтобы он не видел моё голое тело, хотя судя по всему он не только уже видел его, но и пометил своим запахом и зубами.
Он смотрит на меня насмешливо, немного выгибая брови, переводит взгляд на кровать. В его глазах вспыхивает нечто опасное, он вспоминает что было этой ночью. Он напоминает коршуна, который выследил добычу.
Я следую за его взглядом. На белой простыне небольшое красное пятно, которое трудно рассмотреть, но оно уничтожает меня, растаптывает.
Ошибки быть не может.
Этот человек взял меня. Лишил девственности против моей воли.
А я ничего не помню.
- Веснушка, ложись обратно. – несмотря на командные нотки, голос все равно достаточно ласков. Он подходит ко мне и с легкостью поднимает, укладывая обратно на кровать. Все его движения такие собственнические, властные, будто у него есть право перекладывать меня, как игрушку, из одного места в другое.
Простыни пропитаны потом и похотью, я чувствую это и краснею, судорожно сглатывая. Меня лишил девственности мужчина, который сейчас нагло ощупывает мои ягодицы, а я ничего не помню. Судя по синякам и боли во всем теле, мне было больно.
На прикроватной тумбочке стоят те самые часы, которыми я ударила его в прошлый раз. Не придумываю ничего лучше, как схватить их нанести глухой удар. Он морщится, но не выпускает меня, только лицо приобретает недоброе выражение. Очень хищное.
- Какое-то дежавю. – с его губ еще срывается мат. Пользуясь его сменой настроения, я отскакиваю, продолжая кутаться в одеяло. Хватаю его рубашку и быстро натягиваю ее, чтобы не оставаться и дальше голой.
Он странно с интересом наблюдает за мной, словно выжидая.
- Веснушка, я бы не советовал играть со мной. – его голос способен разрезать острее ножа, в нем столько колкости и давления.
Стоп. Какая веснушка? Почему он называет меня этим прозвищем?
- Это я не советую трогать меня. – чеканю я. – Вы чудовище, которое воспользовалось невинностью девушки. Вы мне противны! Лучше бы Вас убили там, где Вы были. Прострелили Ваше каменное сердце!
- А если трону, тогда что? – чеканит он, выпрямляясь.
- Мой жених убьёт Вас.
Глава 3.
Ожидаю чего угодно, но не громкого смеха мне в лицо, которого сменяет хриплый кашель. Его грудь равномерно с каждым вздохом поднимается, демонстрируя стальные мышцы. При дневном свете рубцы на теле видны еще отчётливее. Сколько же раз по нему наносили удары?
- Ммм, значит сегодня так… - его лицо приобретает задумчивое выражение лица. – Какая же ты переменчивая, как все хорошо разыграно…