Между ног саднит, напоминая, что во мне побывал этот мужчина. Существуют фантомные боли, а фантомные чувство секса бывает, что стоишь и чувствуешь в себе толстую дубину, которая распирает тебя.
От этой мысли я вспыхиваю и закусываю губу, из меня вырывается стон. У меня было ощущение, что меня отымело грязное животное.
Сейчас уже утро, время приема лекарства, а я не у себя. Внутри меня зазвенел леденящий ужас. Если Альбинос не найдёт меня, то меня оскальпируют, этот мутант способен на скверные поступки. В нет ничего человеческого. Какое наказание он придумает мне?
Арсен Алиев не будет разбираться, изнасиловали меня или я пришла сама сюда, он просто убьёт этого загадочного пациента, а меня посадит уже на цепь. Женится или нет, это уже второй вопрос, он меня не особо волновал. Дикого желания стать женой нелюбимого пятидесяти летнего человека я точно не испытывала, но и стать его шлюхой – не билет в светлое будущее.
Я бросаюсь к двери на веранду, но мужчина в два шага преодолевает расстояние и оказывается рядом, заключая в стальные объятия из которых невозможно выбраться. С последней нашей встречи его раны затянулись и к нему вернулись все его силы.
- Да отпустите Вы! - в порыве гнева отпихиваю, толкаю изо всех сил, ударяю куда получится. Хочу сделать ему также больно, как сейчас, мне. Не уверена, что он умеет испытывать человеческие чувства. Не чувствует ни одного моего удара, не замечает даже, только ухмыляется. – Вы изнасиловали меня, а теперь удерживаете тут силой.
Его брови ползут вверх, он даже издаёт какой-то хриплый рык и вместе с этим задирает мою футболку, оголяя меня по грудь, собственнически прикасаясь. От его прикосновений у меня плавится кожа. Это невыносимо. Он проводит руками по отметинам, которые оставил ночью, причиняя мне слабую боль, напоминая, что он сделал меня своей, забрал мою девственность.
- Веснушка, нельзя играть с взрослыми дядями. Сначала соблазнять их, а потом угрожать. – удивительно, но его грубые, животные прикосновения не вызывают во мне отвращения. Только стыд. Впервые меня щупает мужчина. – Кто тебя подложил под меня?
От его слов мне становится тошно, он сравнил меня со шлюхой, которую ему подложили. Может быть я ничего не помню, но я никогда бы не переспала бы с ним добровольно, лучше бы себе вены вскрыла. Он насыщенный, наделённый властью урод, я насмотрелась на таких, с меня хватит этих снобов, играющих в богов.
- Хватит называть меня Веснушкой! – продолжаю вырываться, впиваюсь зубами в его тело, но ему все не почем. Словно не замечает. Чудовище бесчувственное. – Отпустите! Вы мне противны, меня стошнит сейчас!
Я значит его еще соблазнила? Меня подложили?
От отчаяния во мне просыпается сила, которую я за собой не замечала. Я ударяю, хватаю его пальцы на руках и вытягиваю их в обратную сторону, раздаётся страшный хруст, от которого даже мне становится не по себе.
Пациент меня выпускает и я бегу к дверям, вылетаю в коридор и буквально сразу же врезаюсь в Пьера, почти сбиваю его с ног. Становится больно от столкновения, все синяки начинают ныть.
Главврач смотрит на меня шокировано, у него даже не сразу находятся слова. Конечно, видок у меня еще тот. Волосы растрепались, все тело в засосах и отпечатках зубов, а я сама в мужской футболке. Картина маслом.
Придя в себя, Пьер хватает меня и тащит подальше от палаты пациента, в эту минуту я очень рада его видеть. Пудель побелел и не церемонится со мной, хотя обычно он всегда вежлив и учтив до остервенения. Его седые кудри смешно подергиваются в такт тику на правой щеке. Это немного устрашающе, но я послушно резво передвигала ногами, чтобы не отставать от него, испуганно оглядываясь.
В коридоре показался пациент, он прижимал к себе руку, как ребенка, выражение его лица было не просто устрашающим, оно было демоническим, звериным. Завидев нас он спокойным шагом направился в наше направление.
Мои внутренности все покрылись коркой леденящего ужаса.
- Ваши ночные похождения у меня уже в печенках сидят! – мы успеваем подойти к моей палате в ту самую секунду, когда пациент окончательно сокращает дистанцию и становится позади Пьера, запихивающего меня в палату.
Я готова сама за собой захлопнуть дверь, чтобы укрыться от этого страшного человека, но мужчина предусмотрительно кладёт руку на дверь, не давая ее закрыть. Он выглядит спокойным, даже расслабленным, но я чувствую исходящее от него негодование.
- Пьер! Мне нужно поговорить с Вашей медсестрой Яной. – его любезный голос не обманывает ни меня ни Пьера. Мы напрягаемся оба от скрытой опасности. Я даже немного теряюсь, зачем ему Яна?