Аня нащупывает рукой мою вздыбленную плоть и прислоняет к ней ладонь. Даже хлопковая ткань не снижает чувствительности. Приходится перестать дышать, вспоминая курсы фридайвинга, чтобы замедлить сердцебиение и успокоиться…
Все также неуверенно, с детским неподдельным интересом, она продолжает изучать меня. Глаза при этом лихорадочно горят. Мне же дышать трудно от ее невинных прикосновений.
Слышу, как с шумом, кровь стекает по венам к низу живота.
- Волшебство… - шепчет она, поднимая глаза оленёнка Бэмби на меня. – В медицинских книгах очень холодно описывают анатомическое строение человека. Например, мужскую эрекцию. Мышцы полового члена сокращаются и, благодаря этому, орган выпрямляется и приподнимается. Артерии расширяются, что позволяет большему количеству крови наполнить пещеристые тела полового члена и от этого он становится более упругим и твердым. Но в жизни же все не так… это просто набор биологических терминов. Я прикасаюсь и он увеличивается, становится больше, сильнее. Кажется, что он состоит из гранита, но никак ни из крови и плоти. А головка вот нежная…
В процессе своих рассуждений она продолжает ласкать меня через ткань боксёров. Бегает своими аккуратными пальчиками по стволу вверх-вниз. Я как зачарованный слежу за ней.
Какая головка, бл..ь. Я сейчас, как подросток пубертатного периода кончу в трусы.
- Почему ты бросила медицинский? – мне действительно интересно, как девочка из такой семьи скатилась по наклонной. Басиевы очень консервативны, особенно отец. Да и судя по всему ей самой нравилось учиться в университете. Вон, даже про эрекцию все запомнила. Мне нужно отвлечься.
- Я не бросила, я и сейчас учусь. – спокойно говорит она, разглаживая пальцами волосы на ногах. Даже немею от удивления, смотрю на неё и пытаюсь уловить – верит ли она в то, что говорит.
Подозрение закрадывается в мою голову внезапно, ошеломляет меня. Такого быть не может.
- Яна? – спрашиваю я, чувствую, как внутри все напрягается в ожидании ответа.
Она поднимает на меня глаза, хлопает своими длиннющими ресницами и сквозь улыбку отвечает:
- Да, Майлз? – видно, что ей не привычно произносить моё имя. Она смущается, но у неё не расширяются зрачки и даже не учащается дыхание. Нервно сглатываю, цепляюсь за неё, потому что такого поворота событий я никак не ожидал.
- Давай спать. – все же выдавливаю из себя и встаю, утягивая ее за собой, прижимая к себе. Об этом я подумаю завтра, попробую навести справки.
В моей голове все мешается и ничего не понять. Только то, что я попал, по уши в дерьме.
У девчонки суп вместо мозгов, она не зря лежала в больнице. Аня-Яна.
Твою мать.
Театр или у неё реально кукушка поехала? В чем смысл игры?
Колибри забирается под одеяло и льнет ко мне, укладывая свою голову мне на живот. Меня парализует, словно ледяной воздух вздыхаю. Я никогда не спал женщинами, чтобы просто спать, под одним одеялом на одной кровати, чтобы видеть сны... Не до отношений было. И не хотелось ни с кем. А Веснушка, Аня-Яна, так легко просто стирает эту границу, словно мы пара… обычные люди, которые легли спать после тяжелого дня. И не Басиева она вовсе, не в ее брата голову мой друг всадил три пули, после чего он упал замертво. Помню, как будто было вчера, его гнусное лицо с застывшими глазами.
Эти воспоминания охлаждают меня. Вряд ли засну. Кровь в висках стучит. Думаю только о Колибри и ее голой груди, касающейся меня, волосах, щекочущих грудь.
- Майлз? – ее голос так тих, что я подумал - мне показалось, но она тихонечко шевельнулась, показывая, что не спит.
- Что? – грубо спрашиваю я, потому что ее ерзанье доводит меня. Изнасилую к чертям.
- Ты же не бросишь меня? – она смотрит на меня, не в глаза, а в душу. Она перешла на ты…
Анна
Бывает такое, что ты просыпаешься за минуту до того, когда что-то должно случиться – с нехорошим предчувствием.
Сердце гулко билось, но я не сразу решилась встать. Чувствовала его запах… на подушке, на себе, везде… Здесь все было пропитано этим мужчиной. Его энергетикой.
Осторожно приоткрыв глаза, я поняла, что его нет в комнате. Быстро села на кровати, проверяя своё тело, которое было как чужое. Пахло не мной, на животе была засохшая белая жидкость. На мне была его рубашка, у которой был надорван рукав.
Не помню, как ее надевала. Может быть он одел, пока я спала?
Стоит мне спустить ногу на пол, как дверь открывается и Майлз заходит в номер. С утра он особо свеж и в прекрасной форме. Он побрился и подстригся. Просто Аполлон. Уже переодет в футболку с длинным рукавом и чиносы.
Когда он все это успел?