На крыльце с главврачом Пьером или, как я его называю, фюрером, показался мужчина, при виде которого меня бросило в пот. При виде такого можно и обписаться. Нет, он не был страшным или уродливым, он был опасным, он убийца, это понятно с первого взгляда на него.
Человек – хищник был выше на три головы врача и шире в два раза, он был огромным, способным проломить голову одной своей ладонью. Даже его дорогой костюм и идеально уложенные волосы с бородой не придавали ему интеллигентности, ничто не могло скрыть его кровожадности. Его ледяные глаза, подчеркнутые тонким шрамом на лице, выворачивали твою душу, причиняли боль изнутри.
Мне даже стало трудно дышать. В каждом его движении я чувствовала мощь, способную меня покорежить, переломить как соломинку.
Мужчина что-то бросил Пьеру, который только и делал, что кланялся перед ним, следуя позади него. После чего он сел в машину, все его люди синхронно последовали его примеру.
Я провожала машину взглядом с разболевшимся сердцем. Этот человек был также опасен, как и партнёр моего отца. Он был из такого же теста, способен на все. Также ли опасен человек в палате или еще страшнее? Был бы ли он способен противостоять?
- Анна, у Вас занятие, почему Вы до сих пор гуляете? – Пьер, вечно недовольный мной, подошел вплотную, глядя на меня, как на мошку. Уверена, что он разозлился от того, что видела этого страшного человека.
Каждый день по два часа я должна общаться с психологом, который пытается вбить в мою голову, что нужно слушать папу и что мне нужно замуж. Я наркоманка, не способная принять самостоятельно правильное решение. Меня никто не спрашивает, почему я начала курить, это никому не интересно.
_____
Каждый вздох сопровождался болью. Легкие были повреждены на девяносто процентов, по предварительной оценке врача мне нужны минимум три недели, чтобы поправиться. Чудом живой в очередной раз. Я сойду с ума в этих четырёх стенах, но Лука настоял, чтобы я занялся своим здоровьем.
Эта клиника в Швейцарии самый подходящий вариант, здесь тихо и хороший персонал. Это мой отпуск. Но я бы чувствовал себя намного лучше дома среди близких.
Сердце разрывается при воспоминании взрыва, он унёс тридцать человек, превратил их в пыль, оставляя только меня. Лучше бы я умер.
Палата напоминала гостиничный номер, в принципе мне все нравилось здесь. У меня была своя терраса и доступ к тренажерам, так что у меня не было нужды пересекаться с другими пациентами.
Пока боль в легких не позволяла тренироваться, поэтому мне оставалось только спать целый день и набираться сил. Может и к лучшему.
В дверь тихонечко постучали, очень слабо и тихо. Кто так поздно? Сейчас уже почти ночь. Внутри меня сработала насторожённость, я достал пистолет и спрятал его позади джинс, прикрывая его футболкой.
Дверь специально распахнул резко, чтобы застать врасплох гостя, что у меня и получилось. Девушка в медицинском халате, широко распахнув свои голубые глаза, стояла бледная и напуганная. Она хлопала своими длинными ресницами, глядя на меня как на призрака.
Еще бы, вид у меня был шикарный. Вся голова в бинтах, только глаза и нос видно. Франкенштейн.
- Вы кто? – прохрипел я, каждое слово давалось с трудом.
- Яна. – ответила она очень низким грудным голосом. Она была очень тоненькая и аккуратная, ее волосы были собраны в тугой пучок. Даже захотелось распустить его, чтобы оценить – какой они длины. – Я принесла лекарство, могу войти?
Я отошёл, пропуская ее и наблюдая с интересом за аппетитной фигуркой. Девушка была больше похожа на медсестру из эротического фильма, чем на настоящую. В этом коротком халатике, открывающем ее стройные ноги и подчёркивающем тонкую талию и пышную жопу, хотелось трахнуть ее, даже не снимая его.
Сказывалось, что давно не было женщины. Пришлось отогнать наваждение.
Девушка достала лекарство и положила его в пластиковый коробок, после чего налила воды и протянула все это мне. У нее были очень изящные запястья.
- Вам нужно выпить лекарство. – она одарила меня белозубой улыбкой, подергивая забавно кончиком носа. У нее очень тихий голос, она боится меня.
Я заглотил таблетки, продолжая ее разглядывать, она под моим откровенным взглядом забавно краснела и смущалась, спотыкалась и постоянно пыталась поправить выбившуюся прядь. Только сейчас я понял, что она русская и говорим мы по-русски.
- Ты давно живешь в Швейцарии? – спрашиваю хрипло, мне еще нельзя много разговаривать, слизистая раздражена, но мне так не хочется ее отпускать.