– Короли не всегда блещут умом. Английские короли не лучше любых других.
– Значит, вы со мной согласны. Править страной должен умный и сильный властитель, такой великий, как император, а не жалкое подобие человека.
– Вы меня не так поняли, – возразил Грейсон. – Я предпочитаю слабого монарха, чтобы беспрепятственно заниматься личными делами. По правде сказать, меня не интересуют ни ваш заговор, ни ваш монарх, ни Франция. Мне нужен король Людовик, и вы меня к нему проводите.
Она прищурилась:
– Значит, вам неизвестно, где он находится?
– У меня есть несколько предположений, но время не терпит. Мне будет гораздо легче, если вы просто проводите меня к нему.
– А почему вы решили, что я это сделаю?
– Вы знаете, на что я способен. Я уверен, что вы помните.
В глазах мадам д'Лоренц мелькнул страх. Она потерла правое запястье в том месте, где длинный рукав из тонкого муслина, должно быть, скрывал следы последней ссоры.
– Я не могу. Я должна отвезти его императору.
– Так вас ожидает награда? Или вы снова станете его любовницей? А может, и то и другое?
– Я никогда и не мечтала просить о чести быть его любовницей. Если он пожелает даровать мне эту милость, так тому и быть. Но все это я делаю для него и для Франции.
– Что ж, вам придется сделать для Франции кое-что еще. Мне нужен король. – Грейсон улыбнулся. – Жаки, что вы предпочитаете – проводить к королю меня или отвести к нему людей из морского министерства? Мне нужен лишь король. Людям из морского министерства понадобится ваша голова.
Мадам д'Лоренц побледнела. Она осознала, что Грейсон не собирается ее отпускать. Оливер стоял по ту сторону двери. Если ее не охраняет дюжина французских шпионов, вооруженных до зубов, как это было в давние времена на Барбадосе, ей не уйти. Грейсон не видел никаких людей, крадущихся по улице следом. Вне всякого сомнения, она пришла одна, думая, что сможет очаровать Грейсона и обратить в свою веру.
Она сокрушенно взглянула на Грейсона, будто готовая к сдаче. В следующее мгновение выхватила из перчатки длинный кинжал, похожий на иглу, и сделала выпад. Грейсон ожидал чего-то подобного. Он искусно поймал ее руку и вывернул. Кинжал звякнул об пол. Мадам д'Лоренц обняла Грейсона за шею. Тот вздрогнул, ожидая нового оружия, но Жаклин лишь прижалась к нему.
– Грейсон, пожалуйста, ради прошлого.
– Когда ты пыталась воспользоваться мной для осуществления своих планов? Нет.
– Я любила тебя по-настоящему, правда.
Ее темные глаза были полны слез. Она поцеловала Грейсона в губы.
Он ощутил горечь, словно от старого кофе, и ее внутренние страдания. Было жаль ее. Все ее поступки продиктованы мечтой стать любовницей Наполеона и победительницей его врагов. Однажды Грейсон подумал, что нравится ей, но заблуждение рассеялось, когда он не согласился содействовать заговору на благо Франции. И он отказался помочь сейчас. Морскому министерству нужен король, а ему – благосклонность этого министерства, чтобы Мэгги смогла вырасти без тени его прошлого. Жизнь Мэгги гораздо важнее, чем печальные попытки Жаклин обрести величие.
Дверь столовой распахнулась. Грейсон попытался отстранить Жаклин, но ее губы впились в его губы, пальцы крепко обнимали за шею.
На пороге стояла Александра. Она дышала так, будто бежала. Волосы выбились из-под кружевной шляпки, в глазах застыла тревога.
– Грейсон, – проговорила она, запыхавшись, – нам нужно поговорить. Это очень важно!
С этими словами она повернулась и вышла.
Глава 24
Грейсон с трудом убрал руки Жаклин со своей шеи и высвободил губы. Жаклин споткнулась, отступив назад, потом потянулась к нему, из глаз ее полились слезы.
– Грейсон, ты нужен мне. Мне необходима твоя поддержка. Пожалуйста!
– Прости, Жаки, у меня дела.
– Грейсон!
Грейсон отстранил ее и направился к двери. Мадам д'Лоренц вскрикнула, но он был непреклонен.
Выйдя из комнаты, он не увидел Александры. В темном коридоре ждали Оливер и Джейкобс.
– Она в передней гостиной, сэр, – сказал Джейкобс.
– Хорошо. Оливер, отведите мадам д'Лоренц вниз и дайте ей воды. А еще лучше – портвейна. Никуда ее не выпускайте. Джейкобс, я хочу, чтобы за ней проследил и ты. И ни в коем случае не давайте ей приблизиться к ножам.
Пройдя мимо офицеров, Грейсон направился в гостиную.
Последний раз он видел Александру три дня назад. Потребность в ней, тяга к ней лишь увеличились. Наконец-то она пришла к нему, нашла его... и застала в объятиях другой женщины. Ужас!
– Сэр. – Джейкобс остановил его на полдороге. Грейсон обернулся. – Сэр, ваши губы.
Грейсон притронулся к ним. Рука окрасилась в красный цвет. Помада с губ Жаклин. Он фыркнул и вынул платок, стер помаду и вошел в гостиную.
Когда дверь затворилась, с лестницы спустилась Ванесса. Роберт увидел ее и знаком предупредил Оливера, что присоединится к нему позднее. Роберт шел к ней. И Ванесса вновь воскресила в памяти то удивительное чувство, которое охватило ее, лежащую в объятиях Джейкобса, пока Мэгги навещала в кухне мистера Оливера и повариху Александры. Роберт любил ее неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением. Он просто похитил ее сердце.
Ванесса указала на закрытую дверь гостиной:
– Они ушли поговорить?
– О чем ты?
– Они ведь любят друг друга, ты не заметил? Александра не говорит ни слова. Но как она на него смотрит!
– Я и сам никогда не видел капитана таким влюбленным.
– Им нужно помочь?
– Капитан Финли – хороший капитан, но он невероятно упрям. Он должен считать, будто сам все придумал. Однако Финли всегда можно подтолкнуть, если он движется недостаточно быстро. – Он взглянул на Ванессу с неожиданной теплотой. – Он может последовать нашему примеру.
Лицо охватил жар. Да, она краснеет в его присутствии, словно школьница.
– Нашему примеру?
– Когда мы поженимся, если ты захочешь.
Он смотрел на Ванессу совершенно спокойно. Сосем не так все было пять лет назад, когда юный Роберт Джейкобс признался в любви и умолял сбежать с ним от мужа. То объяснение едва ли произвело большее впечатление, чем сегодняшнее. Тогда она усмотрела в его поведении безрассудство и попыталась объяснить, что интрижку нужно прекратить, пока она не привела его к краху. Роберт был в бешенстве, он проклинал Ванессу, а у нее разрывалось сердце.
Но сейчас... Он молча ждал ответа. Этот мужчина в отличие оттого юнца, с которым Ванесса встретилась в Оксфорде, умел держать себя в руках. И он любил ее всей душой, а не просто пылал к ней страстью.
– Роберт, – прошептала Ванесса. Он поднял брови:
– Это означает «да» или «нет»?
Она прижала руку к сердцу.
– Да. Точно и бесповоротно.
Роберт заключил ее в объятия. Наконец-то она познала, что такое счастье.
Александра ждала у окна. Вечернее солнце играло в ее волосах. Темно-рыжие локоны ниспадали на шею и светло-желтый корсаж. Глаза ее покраснели, а лицо было бледным.
Грейсон закрыл дверь.
– Отойди от окна, это небезопасно.
Александра сделала два шага в центр комнаты и остановилась.
– Грейсон, я люблю тебя. – Он замер. Она произнесла это так, будто слова причиняли ей боль. – Я уверена, что ты не хочешь это слышать, но мне надо это сказать, даже если я ничем не отличаюсь от всех тех женщин, которые падают к твоим ногам.
Грейсон пошел ей навстречу, утопая в ковре. Александра стояла неподвижно, скрестив руки. Верхняя пуговица корсажа была расстегнута, словно она забыла про нее в волнении.
Она плакала. Грейсон дотронулся до щек, только что высохших от слез.
– Милая.
– Я люблю тебя, – прошептала она. В ее голосе слышалось отчаяние.
– Тс-с. – Грейсон провел по ее губам большим пальцем.
– Мне нужно тебе это сказать.
Он должен быть рядом, забыть обо всем остальном. О Жаклин, короле Франции и адмиралтействе. Обо всем, кроме Александры.