— Боже милостивый!
В глазах Маркуса сверкнул огонек.
— Я так понимаю, это приглашение? — Потом, переведя взгляд на ее руки, удивленно спросил: — А что с твоими цепями?
Регина даже не заметила, как выпустила из рук изголовье кровати.
— Я их разорвала, — хмыкнула она. Странный сдавленный смешок сорвался с его губ.
— Ай да жена у меня! Даже сталь не удержит ее!
Он уже собрался было лечь возле нее, когда пальцы Регины вдруг вцепились ему в бедро.
— Подожди!
— Не хочу! — прорычал он, стряхнув с себя ее руку. — Я уже устал ждать!
— Я хочу потрогать тебя, — попросила Регина. — И рассмотреть тебя хорошенько.
Багровый румянец окрасил щеки Маркуса.
— Нет!
— Ты-то вдоволь мной налюбовался, — строптиво пробурчала она. — Так что теперь моя очередь.
— Прямо сейчас? — растерялся Маркус.
В ответ на это Регина демонстративно подперла подбородок кулачком.
— Конечно, — проворковала она.
Маркус застонал… но даже не пытался протестовать, когда она осторожно коснулась разбухшего символа его мужского достоинства.
— Послушай, а кто-нибудь вообще объяснил тебе то, что обычно происходит между мужем и женой в первую брачную ночь? — не в силах больше терпеть, осторожно спросил он. — Тебе говорили, как это действует на мужчину?
— Мои замужние приятельницы, да и то немного. Но я все равно не представляла, что ты… что он… кхм… такой огромный.
— Все будет нормально, не волнуйся, — утешил ее Маркус. — Он… кхм… подойдет.
Регина, затаив дыхание, обвела кончиком пальца шелковистую головку, удивляясь и восхищаясь тем, как она пульсирует при каждом прикосновении. Маркус со свистом втянул в себя воздух и вздрогнул, как будто она ударила его. Регина поспешно отдернула руку.
— И что же мисс Тремейн рассказывала тебе? — сдавленным голосом вопросил он.
Регина фыркнула.
— Говорила, что ты будешь чувствовать себя скованно и поэтому делать весьма странные вещи. А я должна лежать смирно и позволить вашей милости творить все, что вы пожелаете, даже если мне будет не слишком приятно. Потому что вы мой супруг.
— Девственница поучает сирену, — насмешливо хохотнул Маркус. — Выкинь из головы все, что она говорила!
— Я так и собиралась. — Улучив момент, Регина тихонько сомкнула пальцы вокруг его копья, невольно удивившись про себя, какой он твердый… и горячий.
— Боже, спаси меня от любопытных девственниц! — прорычал Маркус, отводя ее руку в сторону. — Все, довольно!
— Но я… — запротестовала было Регина.
Он заставил ее замолчать долгим поцелуем, а сам в это время устраивался поудобнее у нее между ног. Пальцы Маркуса, осторожно раздвинув складки ее тела, нежно, но властно гладили и ласкали пухлый бугорок, пока жаркая волна желания не захлестнула ее вновь. И вдруг она сообразила, что это уже не его рука, а напрягшаяся мужская плоть нетерпеливо раздвигает складки ее тела, спеша проникнуть внутрь.
Регина в испуге оттолкнула его.
— Ты разорвешь меня надвое!
— Ни в коем случае, — пробормотал Маркус, лаская губами ее висок.
— Разорвешь! Он такой… а я… я такая.
— Тесная, да. И тугая, — подхватил Маркус, успокаивая ее, но Регина заметила, как окаменел его подбородок. — Именно так и должно быть. Но поверь мне, мужчины делают это сотни лет…
— Но не со мной! — возмутилась она.
С губ Маркуса сорвался сдавленный смешок.
— Боже правый, надеюсь, что нет!
И прежде чем она успела запротестовать, проник глубже. Однако, как ни странно, этим разговором ему удалось ненадолго отвлечь ее внимание от того, что он делал с ней, и Регине пришлось признать, что все не так страшно, как она думала.
— Вот… еще немного… — прошептал он ей на ухо. — Откройся, дорогая! Пусти меня!
Регина послушалась… и очень скоро нашла, что это вполне терпимо… и даже слегка приятно. И тут его копье наткнулось на преграду ее девственности. Она чувствовала его внутри себя, и внезапное предвкушение каких-то необыкновенных перемен заставило ее напрячься.
Маркус приподнялся на локтях, слегка отодвинувшись, чтобы увидеть лицо жены. В его глазах пылал огонь.
— Послушай, Регина… — нерешительно начал он.
— Знаю — сейчас будет больно, — перебила она. И тяжело вздохнула. — Я так понимаю, это неизбежно?
Гортанный смешок сорвался с его губ.
— Во всяком случае, другого пути я не знаю.
Стало быть, ее приятельницы не морочили ей голову. Первая часть — так сказать, интерлюдия — и впрямь была приятной. А вот то, что последует за ней… Это называли странным… ужасным… и жутко неудобным и неприятным.
Регина собралась с духом.
— Тогда давай пройдем через это поскорей! Только постарайся не убить меня, хорошо?
Маркус озадаченно нахмурился:
— Но это не будет… впрочем, какая разница? Все равно ты мне не поверишь, пока худшая часть не останется позади.
И одним резким, коротким толчком ворвался в нее.
Острая боль пронизала все ее тело до кончиков пальцев. И почти сразу же стихла — только где-то глубоко внутри, где был он, осталось неприятное, саднящее ощущение, как от свежей ссадины.
Опершись на локти, Маркус навис над ней. Лицо его напоминало маску, мускулы вздулись буграми, он тяжело и прерывисто дышал.
— Ну как — жива? — хрипло поинтересовался он.
Заранее набрав полную грудь воздуха, Регина до этой минуты не осмеливалась дышать. И только сообразив, что самое страшное позади, отважилась выдохнуть.
— Да… наверное, — робко откликнулась она.
— Вот и хорошо, — кивнул он. — Прикончить собственную жену, да еще в первую брачную ночь, — в свете такое наверняка сочли бы дурным тоном. Вряд ли бы меня после этого пустили в приличное общество.
Его шутка заставила Регину улыбнуться, хотя в душе она и была слегка разочарована тем, что расставание с девственностью прошло так быстро и, главное, болезненно. А ведь в глубине души она надеялась, что на деле все окажется намного приятнее, чем уверяли ее многоопытные приятельницы.
— С тобой все в порядке? Ты уверена? — спросил Маркус, и в голосе его она почувствовала искреннюю тревогу.
Регина слегка подвигала нижней частью тела и страшно удивилась тому, что, хотя Маркус по-прежнему оставался глубоко внутри ее, это тем не менее не доставляло ей никаких неприятных ощущений.
— Похоже, я все-таки уцелела.
— Это ненадолго, — угрожающим тоном предупредил он, — во всяком случае, если ты немедленно не прекратишь.
— Ты имеешь в виду это? — Регина вновь задвигала бедрами, и из груди Маркуса вырвался хриплый стон.
— Если ты не перестанешь, я не смогу проделать все так бережно и медленно, как мне хотелось бы.
— Что проделать? — удивилась Регина. — Я думала, уже все.
— Не надейтесь, мадам!
Хм-м… странно. Если это еще не все…
— Значит, когда я делаю так… — Регина снова поерзала, — это на тебя действует?
— Это сводит меня с ума! — выпалил Маркус. Интересно… возможно, ее приятельницы все же в чем-то ошибались. Регина теперь уже намеренно задвигала бедрами.
— Мне нравится сводить тебя с ума.
— Распутная ведьма! — Маркус отодвинулся — но лишь для того, чтобы снова ворваться в ее. И еще раз. И еще.
Как интересно! И необычно! Где-то глубоко внутри ее разгоралось пламя. Регина чуть-чуть приподняла свои бедра и выгнулась ему навстречу — и едва сдержала крик, когда Маркус тяжело и ритмично задвигался внутри ее. Острое желание пробудилось в ней с такой силой, что она почти потеряла голову.
— О-о-о… Маркус, это… ох!
— Полностью согласен с тобой, дорогая, — прохрипел он, не останавливаясь. — Так я все-таки оказался прав, признайся?
— О чем ты? — Регина пыталась сообразить, что он имеет в виду, но то, что он делал с ней, заставило ее забыть обо всем. Ее кожа стала влажной от пота, и каждый раз, как он толчком врывался в нее, это вызывало в ней новый взрыв наслаждения.
— Ты и впрямь… Прекрасная… но жестокая дама. — Его дыхание опалило ей щеку. — Прирожденная соблазнительница.