– Привет, Грант, – сказала Харли, прокашлявшись.
– Добрый вечер, – ответил он, посмотрев на ее грудь, и ее дыхание участилось.
– Спасибо, что согласился со мной встретиться, – продолжила она, разгладив нервным жестом несуществующую складку на подоле платья.
Грант сделал шаг назад, чтобы впустить ее внутрь:
– Заходи.
Пригласив ее в гостиную, Грант спросил:
– Хочешь чего‑нибудь выпить?
– Холодной воды, если можно.
– Садись.
Указав ей на диван, он подошел к бару и достал из мини‑холодильника две бутылки воды.
– Мне нравится твой дом, – сказала Харли. Проигнорировав его предложение сесть, она разглядывала обстановку гостиной. Судя по выражению ее лица, ей понравились высокие окна, потолок с выступающими деревянными балками и белые стены, на которых висели большие картины, изображающие техасские пейзажи. В интерьере остальных комнат также преобладали нейтральные цвета и четкие линии.
Харли прошла в столовую, и Грант, поставив бутылки на кофейный столик, проследовал за ней. Заглянув в кухню, она вышла через раздвижную стеклянную дверь на открытую террасу с дощатым настилом у большого бассейна. В саду горели фонари, и их мягкий свет создавал ощущение уюта.
– Этот дом создан для отдыха и развлечений, – заметила она, когда они вернулись внутрь. – Хотя я сомневаюсь, что ты устраиваешь здесь вечеринки.
– Я не любитель подобных вещей.
Харли посмотрела на него:
– Как долго ты здесь живешь?
– С тех пор, как развелся.
Грант никогда не жалел о том, что оставил Пейсли их дом в Пайн‑Вэлли. Оттуда ему было далеко добираться до Мемориальной больницы Ройяла, где он работал. К тому же ему никогда не нравился декор в стиле французского Прованса, который предпочитала его бывшая жена. Его новый дом был построен три года назад в том районе, где шестью годами ранее ураган разрушил и повредил много зданий, включая крыло больницы.
– Мне жаль, что у вас с Пейсли ничего не вышло.
Грант небрежно махнул рукой: у него не было ни малейшего желания обсуждать с Харли свой неудачный брак.
– Почему бы тебе не сказать мне прямо, зачем ты пришла, – сказал он, помня, как пять лет назад ей нравилась его откровенность. Он прямо сказал ей, что в восторге от близости с ней, и показал, какие ласки доставляют ему удовольствие.
– Пять лет назад мы провели вместе выходные, – начала Харли дрожащим голосом. Она явно не собиралась его соблазнять. Ей едва хватало смелости на него смотреть.
– Да.
– Все закончилось так внезапно…
– Потому что ты не сказала, кто ты и сколько тебе лет.
– Если бы я тебе сказала, что мне всего восемнадцать, ты не дал бы мне шанса. Это были самые удивительные два дня… – Осекшись, она шумно выдохнула. – Я устала извиняться за то, что сделала. Да, я солгала, но какой был от этого вред? Никто не знал, что мы были вместе. Тот уик‑энд не мог испортить твою репутацию.
– Ты правда думаешь, что я беспокоился о своей репутации?
Ее глаза яростно заблестели.
– Тогда о чем ты беспокоился?
Грант плотно сжал губы, отказываясь назвать истинную причину. Если бы он признался Харли, что думал, будто встретил женщину своей мечты и ее обман больно его ранил, он продемонстрировал бы свою слабость и уязвимость.
– Почему ты тогда так сильно на меня разозлился? – мягко спросила она.
Грант сократил расстояние между ними, хотя здравый смысл предупреждал его, чтобы он держался от нее подальше.
– Воспоминания о тех выходных не дают мне покоя, – хрипло произнес он, положив руку ей на затылок и склонившись над ней, так что их губы теперь разделяло около дюйма. – То, что между нами произошло, было большой ошибкой. Этого не должно было случиться.
Харли схватила его за рукав. Он встретился с ней взглядом, и по его спине пробежала дрожь возбуждения. Ее дыхание стало прерывистым, розовые губы приоткрылись. Тогда он легонько коснулся их своими губами. От этого контакта все тело Харли напряглось. Обескураженный ее холодной реакцией, Грант начал отстраняться, но ее ногти внезапно вонзились в его руку.
– Грант… – Его имя прозвучало как мольба.
Один раз. Он поцелует ее всего один раз, чтобы продемонстрировать ей, что теперь он полностью контролирует свои внутренние порывы. Сначала поддастся своему желанию, а затем возьмет его под контроль.
Но все пошло не по плану. Когда Грант накрыл ее губы своими, он словно перенесся в тот уединенный альков в бальном зале «Клуба техасских скотоводов», где они страстно целовались до тех пор, пока им обоим не стало трудно дышать. Тогда у него возникло такое чувство, словно во всем мире остались только они двое.