Была и еще одна проблема. Грудь жгло, а сердце разрывалось от тоски. Перед мысленным взором стоял образ утраченной любви. Уже не сомневалась, что героя-любовника мне услужливо подложили на блюде, чтобы слопала и получила несварение. Но, вот беда, мне открылась моя сущность. Ведь могла же любить, ведь точно способна была на страсть, на безумства ради этого вечного чувства. Кто бы мог подумать?! Но все так. Все годы сознательной жизни считала, что это все не про меня. Что имею стойкий иммунитет против сердечного томления и ночных переживаний с бессонницами. Ан, нет! Оказалась слабой и незащищенной. С этой проблемой тоже надо было что-то делать.
Знала, что бытует мнение, будто лекарство от любви есть в другой любви. Спорить не бралась. Только не сродни ли это было другой пословице, где про грабли, имела в виду. Могло ведь быть и так? Могло! Здесь надо было быть осторожной. Один раз уже обожглась, повторение казалось полным крахом. Поэтому решила, что сердце следовало держать на замке. Это было вернее. На том и остановилась. Да и просто это было, ведь никто и не наблюдался на горизонте в обозримом будущем.
Собственно, чем была забита голова?! Ох, уж мне этот любовный бред! Нет ее на свете, любви этой. И точка! Один обман и выдумки. Фантазии надо было держать в узде. Вот что верно? Точные науки – это польза для всего человечества. А литература, романы там всякие, поэзия… Бред! Вон из головы. Думать надо было о другом. О хлебе насущном, например. Это дело! Занять себя надо было чем-то более важным. Работу искать активнее. С этим было не поспорить. На этом и следовало порешить.
– Мария! Ты где? Мария! – по лестнице на третий этаж поднималась Татьяна.
– Здесь. На звезды залюбовалась.
– А, по-моему, ты грустишь. Правда, Иван Григорьевич? – он показался следом за подружкой. – Мы не позволим тебе унывать. Пошли скорее вниз. Иван Григорьевич накрыл стол под горячее. Идем!
– А здесь, и правда, очень здорово, наверное, мечтать, – сосед стоял посередине зала и осматривался.– Такие большие окна! Комната кажется воздушной.
– Да, окна замечательные, и вид из них просто супер. Кажется, что ты в тереме, наверху в башне, как царевна какая, – Таня подошла к одному из них и стала рассматривать поселок с высоты. – Там огни движутся. Что это такое?
– Просто машина, Танечка.
– Она все круги нарезает. Я ее тоже заметила. Кто-то в темноте, видно, не может найти нужный дом, –встала из кресла, собираясь отправиться вниз.
– Ой, ой, ой. Бедняжка. Надо ему помочь, – не успела отреагировать на ее слова, а подруга уже открыла окно и высунулась из него наполовину.– Эй, ей! Товарищ! Вы заблудились? Заходите к нам! Поможем, чем сможем.
– Таня, не хулигань. Закрой окно! Только не хватало, чтобы ты вывалилась.
– Мне его стало жаль.
– Кого, Танюша? Мы же совсем не знаем, кто это может быть, – резонно заметил Иван Григорьевич. – Кто знает, кем он может оказаться? Разве нам плохо втроем?
– Не заморачивайся, Ваня, – махнула на него рукой Танька. – Я так просто. Меня и не услышал никто. Пойдемте уже вниз, здесь как-то зябко. Нашла ты, Маша, где сидеть. Так и простудиться недолго. У тебя здесь, что батарей нет?
Мы гуськом потянулись в столовую. Первым шел Рюмин, за ним Татьяна, я замыкала процессию. Подруга отпускала шутки в адрес соседа, подстрекала его отбиваться по поводу того, что не хотел здоровой конкуренции в лице нового гостя. Тот с юмором отвечал, не очень-то и отнекиваясь. Настроение у нас было довольно бодрым, и еще предвкушали удовольствие от нового застолья. У меня точно проснулся аппетит, возможно из-за сидения в прохладном помещении. Спустились на первый этаж, через гостиную прошли к накрытому столу.
– Стойте, – Татьяна начала озираться, а мы застыли рядом со своими стульями. – Я что-то слышала. Вроде дверца машины хлопнула. Боже, Машка, мы же ворота так и не закрыли!
Ее как подкинуло с места и понесло в холл. Следом за подругой туда же устремился и сосед. Мне ничего не оставалось делать, как отправиться за ними. Догнала их уже на выходе из гостиной, увидела застывшие фигуры в холле. Из-за них мне совершенно не было видно, что было причиной того ступора, в который они впали, потому что их спины загораживали от меня входную дверь. Только когда обошла их, смогла рассмотреть и понять причину.
В прихожей стоял человек. Он только что переступил порог и замер в шаге от входной двери, которую успел за собой закрыть. Смущенным или растерянным не выглядел. Деловито осмотрелся вокруг, а потом перевел взгляд на нас. Я бы дала ему за тридцать пять, возможно, около сорока. Но может быть, просто выглядел старше из-за сурового взгляда темно-серых глаз. Темно-русые волосы падали на лоб и доходили ему почти до плеч. Я еще подумала «зарос как дикобраз». Кожаная куртка сидела ладно на спортивной фигуре и была распахнута на груди, поэтому можно было рассмотреть под ней тонкий трикотажный джемпер. Дальше: джинсы и ботинки. Все. По виду уверенный в себе, не настроенный шутить мужчина. Что же ему понадобилось у меня в доме?