Третий представитель явившейся ко мне компании оказался толстяком невысокого роста, с улыбчивым, добродушным лицом, на котором красовались блондинистые щегольские усики и аккуратно подстрижена бородка. Ещё в его внешности привлекал внимание животик, наводивший на мысли о чревоугодии владельца.
— Ты прав, «Слава Каэры» тридцатилетней выдержки, действительно замечательное вино, — охотно согласился я и добавил: — Но для людей, прибывших от дяди Драко, оно будет в самый раз.
— А где твой отец — достойный Ингвар? — вдруг поинтересовался высокий, говоря тише. — Наверное, уже спит? Как бы нам не разбудить старика.
— Вы его не потревожите, — помрачнев, ответил я. — Он погиб три с половиной года назад. Случилось, сиё, на просторах Великой Равнины Поющих Ветров, неподалёку от Змеиного озера… Короля Эрана и бывший при нём Седьмой Железный легион, тогда окружили превосходящие силы троллей, спустившихся с Запретных гор. Батя в числе прочих добровольцев, прикрывал отход государя, и по свидетельству очевидцев, был сражён стрелой в сердце. И знаете что обидно? Этим походом он решил завершить свою службу Далидору. Вот и завершил. Теперь у него даже могилы нет… Позже, я ездил на место сражения, но тела, увы, мне так и не удалось обнаружить…
Три мои гостя, посерьёзнев, выразили свои соболезнования в краткой форме. После чего повисла тягостная тишина. Её вскоре нарушил толстяк, предложив:
— Давайте помянем славного воина, пусть земля ему будет пухом.
— Пусть земля ему будет пухом…
— Пусть земля ему будет пухом…
Эхом откликнулись его товарищи.
Я разлил вино по стаканам. Мы выпили. А потом они вспомнили, что ещё не представились и тут же исправили оплошность.
Толстяк носил прозвище Колесо. Невозмутимый, назвался Призраком. Высокий попросил называть его Журавлём.
— Можно и по свойски, сокращённо: Кол, Жура и Приз, — с лёгкой улыбкой сообщил затем толстяк.
— И что хотели мне передать Журавль, Призрак и Колесо? — испытующе оглядев каждого, поинтересовался я.
— Твой дядя Драко умер, — обойдясь без предисловия, огорошил меня Призрак. — Своей смертью, в собственной постели, не болея. Просто вечером крепко уснул, а утром не проснулся…
— Когда это случилось? — немного помолчав, спросил я.
— Через двадцать дней ровно год, — ненадолго задумавшись, произнёс Журавль.
— Точно.
— Так и есть!
Вслед за ним подтвердили Призрак и Колесо.
— Проклятье… — только и смог пробормотать я, с острой силой осознав, что лишился последнего, родного мне человека пусть и жившего чрезвычайно далеко.
Будучи юношей шестнадцати лет от роду, Драко Тайндар — старший брат моего отца, сбежал из дому. По словам моего бати, его с детства томила жажда приключений и манили чужие неведомые края. Десять лет о нём не было ни слуху, ни духу. Вся наша семья тогда решила, что Драко уже нет в живых. Но в начале одиннадцатого года, он подал о себе весточку через воина, сопровождавшего торговые караваны по всему нашему неспокойному миру. В довольно короткой записке дядя сообщал, что обосновался на северо-западе материка, в краях известных как Руинные Пустоши. Вернее не в них самих, а в преддверии оных, в обширной местности, где располагались хутора и небольшие поселения. Состояли они в основном из искателей древних артефактов, ремесленников, скотоводов, фермеров да прочего люда необходимого для самодостаточности этой затерянной страны, которую все называли — Пристань. Имелся здесь так же единственный город, носивший гордое имя — Форпост. По свидетельству отца никто тогда в семье не поверил в правдивость полученного сообщения. И не потому, что дядя Драко слыл лгуном. Напротив тот с раннего детства отличался воистину кристальной честностью. Просто… Принято было считать, что после Мести Йара, положившей конец Древнему Миру и давшей начало Новому, там не возродился ни один мало-мальски культурный центр, ни одной из разумной расы. Воин, передавший тоненький свиток, тоже утверждал, будто затерянный в необозримой дали клочок цивилизации реален. Но он был совершенно незнакомым человеком и поэтому слова его, по сути, не много стоили. Однако по прошествии ещё года, о Пристани заговорили. Источником поползших по столице невероятных слухов, являлся небольшой отряд авантюристов якобы побывавших в тех сказочно богатых и вместе с тем чрезвычайно опасных землях. Они рассказывали, будто даже простые крестьяне, едят с древней фарфоровой, серебряной, а то и золотой посуды. И что у каждого есть полным-полно магических штуковин, а листы старинных бесценных книг идут на растопку домашних печек. Ещё эти лихие ребята упоминали необычайное плодородие здешней почвы, позволяющее снимать по два отменных урожая за сезон. Нахваливали они искусные изделия: кожевенников, гончаров, ткачей, сапожников; резчиков по камню, дереву и кости. Особенно же им понравилась работа оружейников. Тут их восторгу вообще не было предела. Они уверяли, что качество стали откованной в Пристани намного лучшее, чем в недрах Золотой Горы. Конечно, данное заявление у большинства вызывало скепсис, однако во всё остальное народ охотно верил. Наши столичные купцы, загоревшиеся идеей действительно серьёзного обогащения, снарядили хорошо защищённый торговый караван, призванный проторить путь к их заветной мечте. Но тот как в воду канул. Посланный потом ещё один — повторил результат. И о Пристани быстро забыли. Вроде, как никогда и не слыхали, о таком потаённом уголке. Всё же, впоследствии мы убедились, что авантюристы не сильно покривили душой. По крайней мере, в той части, где утверждалось само существование страны со столь странным названием. Живым доказательством этого послужил дядя Драко, явившийся к нам, когда мне едва минуло пять лет. Я помню этот день в малейших деталях, несмотря на то, что воды с тех пор утекло немало. Он появился у нас во дворе, где я играл с забежавшим соседским щенком и удивлённым тоном спросил: