— Малый, ты чей?
— Мамин и папин, — серьёзно поведал я.
— А отца твоего зовут Ингвар?
— Да-да, так, — я охотно закивал головой и гордо докончил: — маму — Лана, дедушку — Ольгерд, бабушку — Дари. Вот!
— Хм-м-м… — незнакомец вдруг замялся, оглядел меня с головы до ног, затем поинтересовался:
— А дядя есть у тебя? Дядя Драко?
— Не знаю, — протянул я, смутно вспоминая какие то обрывки разговоров взрослых, где упоминалось это имя.
— Ладно, пробел исправим, — бросил тот, неожиданно усаживая меня к себе на плечи. — А тебя то самого как зовут?
— Ральф, — радостно рассмеявшись и заболтав ногами, сообщил я, всегда любивший погарцевать на отце или деде. — Но-о, лошадка!
Так мы и появились в гостиной, где как раз находилась вся, что-то весело обсуждающая семья.
Вмиг повисла гробовая тишина. Потом бабушка тихо заплакала. А дед встал и, окинув старшего сына тяжёлым взглядом, ушёл, демонстративно громко захлопнув за собой дверь.
Став постарше, я узнал, тот хотел, дабы оба его отпрыска, продолжили многовековую традицию, связав свою судьбу с армией Далидора. Дядя же не только пошёл против отеческой воли, но и вообще без спроса умотал неведомо куда. В общем, так они тогда и не помирились. А вскоре, после отъезда дяди восвояси, дед умер. К летальному исходу привела обычная вроде бы простуда, от лечения которой больной поначалу категорически отмахивался. Когда он таки согласился на осмотр лекарем, было уже поздновато, тот констатировал двухстороннее воспаление лёгких. И все попытки его спасти, успехом не увенчались…
В следующий и последний раз, дядя Драко приехал спустя лет девять. Я за это время успел вытянуться вверх и превратиться в подростка, пытающегося отстаивать своё мнение пусть даже наперекор тем, кто намного старше. Из-за этого, естественно, конфликты возникали и с родителями. Нда-а, признаться частенько я тогда получал от них взбучки… Но вот диво, с дядей я находил общий язык во всём. И за три месяца, что он гостил, у нас не возникло, ни одной конфликтной ситуации. А так как отца отпустили со службы лишь под самый конец дядиного пребывания, то мы проводили с ним вдвоём дни напролёт. Ходили на рыбалку, охотились, посетили три живописных городка расположенные неподалёку от Илаты. Даже побывали на ежегодной ярмарке, где представляли свои товары купцы со всех концов Далидора. Её традиционно проводили в сутках пути от столицы, в специально оборудованном месте именуемом — Круглое Поле. Ещё мы с дядей разговаривали. Он рассказывал о суровой жизни на просторах Пристани, я — о своих проблемах, победах и поражениях. Вопросов разного рода, я тоже задал немало. И на каждый получил честный ответ. Это было мной оценено… Ведь взрослые частенько увиливают от правды, когда она им, чем-то, доставляет какие либо неудобства. Однажды на закате, мы стояли на крутом обрыве. Внизу раскинула свои привольные воды Синеглазка. Свет солнечных лучей в прощальном порыве ласкал её поверхность, и река походила на расплавленный золотой поток. Дядя долго молчал, потом спросил:
— У тебя есть желание заглянуть за таинственный горизонт? Узнать что там, за дальними далями и ещё дальше?
— Ну не знаю… — несколько растерялся я. — Конечно, я бы хотел немного попутешествовать… Но, вообще то, я мечтаю стать воином нашей армии. А через чур, длительные странствия, поставят крест на этом желании.