Вашу ж!..
Кострома легонько толкнула в бок меня и Дуная. Мол, пора прыгать. А я в тот момент не думал даже, что она сама собирается делать. Рванул в сторону, наконец-то дав волю своему страху. Впрочем, Дунай тоже не задержался, кинувшись в другую сторону.
Наши манёвры заставили рогача слегка вильнуть: враги разбегаются, караул!.. Зато хотя бы одна цель осталась на старом месте. Ей-то он и решил отомстить: и растоптать, и продырявить.
Кострома прыгнула к обрыву, на миг задержалась и — шагнула в пропасть.
А рогач, объятый яростью, не разобрал, куда его несёт. Поэтому с рёвом устремился вслед за Костромой. На ту самую полянку с осколками скал.
Грохот раздался такой, будто ещё одна скала свалилась. Но я уже немного пришёл в себя. И со всех ног кинулся к обрыву.
Больше всего я боялся увидеть внизу ещё и тело Костромы…
Не увидел.
Хитрый прищур её глаз оказался значительно ближе.
Она не упала, да и не собиралась. Уцепилась пальцами за маленький уступ, повиснув на нём. И теперь держалась, дожидаясь своих спасателей.
Мы с Дунаем вытащили её одним рывком. Из лесу вышли понурившиеся питомцы, всем видом показывая, как они раскаиваются в такой подставе.
Ругать мы их не стали… Они дурные! Просто надо это учитывать… Решили, что лучше поспешим к добыче, пока какие-нибудь конкуренты не объявились. А когда спустились, поняли, что бояться конкурентов было рановато…
Грёбаный рогатый урод был жив!
Сверзился метров с пятнадцати, а теперь пыхтел, пытаясь подняться. И ведь поднялся бы! Обязательно! Если бы не застрял рогами в каменистой земле…
Намертво застрял, кстати.
— «Ваще чот» неубиваемый… — удивился Дунай. — И что теперь?
— А вот что!.. — рявкнул я, с натугой подхватив большой камень и с размаху обрушив его на череп рогача.
Тот задёргался, попытавшись вырваться из ловушки, а на широком лбу выступила коричневая кровь. Я подхватил другой камень… И снова обрушил бы его на голову страшной зверюге, но меня остановила Кострома.
— Вано, хорош издеваться над животным! — попросила она. — Это не охота, а, блин, забой какой-то… Дай сюда твоё копьё!
Зачем Костроме моё копьё, я не знал. Но послушно протянул его девушке: других-то идей всё равно не было. А она взяла копьё, подошла к рогачу и ещё долго ходила вокруг, вне досягаемости копыт, которыми тот пытался по ней двинуть.
А потом сделала стремительный выпад, вонзая оружие между пластинами брони. Почти на полметра пробила!..
И еле отскочила, когда рогач возмущённо взвыл и дёрнул копытом в её сторону.
— Ладно, козёл четырёхрогий… — пригрозила она ему. — Дунай, дай своё…
— А своё что? — удивился тот, но копьё всё-таки протянул.
Второй удар вышел таким же быстрым и сильным. И снова не убил «рогача».
И тогда Кострома ударила своим копьём. На этот раз в глаз.
Видимо, хотела достать до мозга. Однако либо этот орган в голове рогача отсутствовал, либо Кострома просто промахнулась… В общем, рогач по-прежнему был жив. И даже немного расшатал каменистую почву, грозя вскоре освободиться из ловушки.
— Ну это… Все наши копья ты уже повтыкала! — заметил Дунай. — И что теперь?
— Что? — Кострома посмотрела на него, а затем перевела усталый взгляд на меня. — А теперь пускай Вано бойню устраивает… Что ещё остаётся-то?..
Правда, бойню мы устроили вдвоём с Дунаем. Мы кидали рогачу на голову огромные камни, пока она вся не стала коричневой от крови. Каждое попадание забивало рога назад в землю, не давая зверю выбраться. А он дёргался всё меньше и меньше…
Мы всё-таки забили его. Вот так тупо, гадко и варварски. Это не принесло нам ни капли удовольствия, зато принесло много мяса: килограммов сто пятьдесят-двести.
А ещё принесло самую малость уважения в голубых глазах питомцев. Но только самую малость!..
Тушу сели разделывать прямо на месте. Пока Кострома и Дунай снимали шкуру, я разжигал костёр, а питомцы носились вокруг, помечая деревья по краю поляны. Обозначали, так сказать, границы территории для других обитателей леса.
Впрочем, этих других пока можно было не бояться. Напуганный рёвом рогача, лес вокруг затих. Никто не горел желанием проверять, жив ли ещё грозный король маленького каньона.
Глава 3. Ваще чот тяжело
Дневник Листова И.А.
День двенадцатый. Мясо, шкура и соль!