— Ладно… Проехали, — неожиданно смилостивилась Кострома. — Просто если это нормальная соль, то я её здесь не оставлю! Делайте что хотите, но до капсул мы её допрём. А пока можете сделать рожи попроще?
Надо сказать, что пока она говорила, рожи у меня и у Дуная действительно вытянулись. А ещё рты раскрылись, сделав нас похожими на старые африканские маски. Просто тащить и дальше ценный продукт я совсем не хотел! Спину было жалко, себя было жалко… С губ готовы были сорваться слова, которые мне бы потом не раз припоминали:
«Я был рождён бороздить космические просторы в уютном кресле капитана! Ну или, в крайнем случае, первого помощника! Я вам не робот-грузчик!».
Но даже сказанное в шутку ещё долго может аукаться. Так что я не стал давать повод для подколок: самооценка, может, и не пострадает, но зачем рисковать?
Впрочем, часть соли сразу пошла в дело, добавив веса шкуре и мясу. А часть мяса сожрали наши питомцы, причём с огромным удовольствием. И теперь они напоминали не гордых хищников, а бочонки на ножках. И, похоже, в ближайшее время были неспособны к движению.
А мы оценивали объём добычи и тихо ужасались…
Шкура. Никак не меньше ста килограммов. А может, и больше: весов-то у нас не было.
Кости. Ещё килограммов тридцать-сорок. Во всяком случае, тех, которые не забраковали.
— Зачем нам, кстати, кости? — спросил я, почесав затылок.
— Затем, что из них можно сделать много полезного! — ответила Кострома. — Или ты предлагаешь вилки-ложки покупать на Алтаре Вознаграждения?
И мясо, само собой… Много мяса. Килограммов сто пятьдесят. Это то, которое питомцам не отдали.
А ещё были жилы. И субпродукты (это добро уже я не хотел бросать).
В общем, явно многовато. Даже если разделить вес на трёх охотников и трёх зверей.
Особенно если учесть, что наши питомцы это тащить не будут. Вот уверен, что предложу им что-то подобное — и шрамированный пришлёт мне картинку, как он вылизывает свои яйца и то, что рядом. И ещё будет при этом ехидно высовывать язык и скалить зубы.
В общем, пошлют меня.
— Вано, может, ну их субпродукты?.. — кисло спросила Кострома.
В её душе явно сражались жаба с ленью. И последняя, кажется, готова была победить.
— У меня есть капсула репликации! — признался я. — А чтобы обеспечить себе дополнительную жизнь, я готов даже угробить эту!..
— Вот буржуй, а! — возмутился Дунай, а потом уважительно посмотрел на развалившихся питомцев. — Кажется, я знаю, как можно быстро заработать тысячу баллов… И кого тут можно ещё приручить?
— Бери выше: шесть с половиной тысяч! — отрезал я. — Тысяча — капсула, пять тысяч — твоя матрица. А ещё пять сотен на улучшение энергетического ядра капсулы.
— Мать моя женщина!.. — выдохнул Дунай. — И у тебя было столько баллов, Вано?!
— У меня ещё было три тысячи на блок рефицерации! — гордо ответил я.
— Про блок услышала, новое матерное слово запомнила… — кивнула Кострома. — А всё-таки что за блок-то?
— Ну, если у тебя нет набора репликации номер чего-то там, его можно сделать в блоке рефицерации… Из мяса, шкуры и прочих… — я посмотрел на неаппетитную кучу субпродуктов. — …Побочных продуктов разделки туши…
— А-а-а-а! Вот оно что! — поняла Кострома. — Мясо и шкуру тебе жалко, а всякие копыта, вонючие органы и дерьмо, которое не успело выйти — нет. Теперь понятно, зачем ты их с собой тащить собрался.
— Именно так, — подтвердил я, чувствуя надвигающийся подвох, который не заставил себя ждать.
— Дерьмовая у тебя будет вторая жизнь, Вано! — заявила Кострома. — Прямо вот дерьможизнь и дерьмотело из кишок!..
— Я знал! Знал, что ты обзавидуешься и захочешь испортить мне всю малину! — улыбнувшись, попытался парировать я.
— Точно! Я завидую тому, что как только ты субпродукты по весу наберёшь, сразу в шоколаде окажешься! — весело отозвалась девушка, а потом сделала удивлённое лицо: — Ой! Это же не шоколад… Это Вано из капсулы репликации выходит!
— Да идите вы в рефи… церацию! Как нам это всё теперь тащить?! — возмутился Дунай, пытаясь не ржать.
Дневник Листова И.А.
День тринадцатый. Совершенно несчастливый день и несчастный я!
Верёвка впивалась в плечо и грудь. Едкий пот застилал глаза, а Кострома продолжала издеваться. И это несмотря на то, что ей тоже вроде как должно быть тяжело.
— Ну что вы еле-еле волочитесь! Давайте, волокуши! Сами не поползут! — весело подбадривала она наш отряд.