Ох уж эта игра словами! Волокуши-мы еле волочим волокуши-с-грузом! Впрочем, обиженный взгляд трёх пар голубых глаз резко поднимал мне настроение…
Но всё по порядку!..
Я не помню, кому пришла в голову эта гениальная мысль — соорудить волокуши и тащить всем вместе тяжёлый груз. И хорошо, что не помню! Потому что сейчас, ближе к полудню, я бы поколотил этого умника. Или побился бы башкой об дерево, если бы оказался им сам.
Однако гнусная и одновременно гениальная мысль — которые, как известно, приходят в голову, чтобы испортить тебе жизнь — уже прозвучала. А соорудить конструкцию для адских издевательств было делом техники. Ну а ещё испорченного медного топора и позднего ужина.
Мы с Дунаем рубили и мастерили, а Кострома делала толстые канаты из растительных волокон. Они, между прочим, колючие, как не знаю кто — особенно когда за ночь подсохнуть успели!.. Но мы управились. Конструкция была странная, страшная, но крепкая. И почему-то никто сходу не догадался, зачем там шесть канатов с петлями…
Да и те, кому стоило бы догадаться, обожрались и спали. А утром было поздно бежать…
И оказалось, что это только я такой лопух, что прогибаюсь под питомцев. Кострома была неумолима. А шрамированному даже по балде прилетело. За исключительную строптивость.
Кострома поймала его за морду и, не обращая внимания на ворчание сестричек несчастной жертвы человеческого произвола, уставилась на минуту в глаза животного. Я, блин, не знаю, что она там ему показывала, потому как сам никаких мыслей читать не умею, но наш ясноглазый красавец, получив свободу, покорно полез в петлю.
— Веселей, копуши! Тащите волокуши! — я был уверен, что ещё пару часов, и Кострома, наконец, родит одну из тех дурацких песен, которые поют во время пробежки на плацу.
Ну или как их там называют? Мотивирующие кричалки? Что-нибудь в духе: «Как-то в армию пошёл. И девчонку там нашёл. Лучшая девчонка — правая ручонка!»… Хотя Кострома же вроде как девочка. Ну тогда так: «Лучшая мальчишка — правая ручишка!».
Тьфу! Какая пошлятина в голову лезет, когда еле-еле ноги передвигаешь… И главное — вот откуда оно у меня в памяти возникло, а? Я же не служил, а друзей-военных раньше не имелось.
Дневник Листова И.А.
День тринадцатый. Совершенно уставший я!
Возможно, это покажется удивительным, но мы дошли.
Не нарвались на хищников, желающих скушать нашу добычу, а заодно и нас. Не упали без сил. И даже не померли от переутомления.
Мы дотащили всё до капсул.
Медленно, под бодрые подколки Костромы и сердитое фырканье питомцев. Дотащили, дотянули — и даже помогли разгрузить, уже ощущая себя, как в тумане…
Дневник Листова И.А.
День четырнадцатый. Вонючее утро…
Проснулся я оттого, что в капсуле воняло. Даже не так: в капсуле ОЧЕНЬ сильно воняло.
А ещё где-то в районе потолка раздавался странный звук. Какое-то тихое гудение, которого раньше не было… Я сразу же обеспокоился. Потому что мне батя говорил: если в машине появился незнакомый звук — тащи в сервис. Точно что-то сломалось!
Машины у меня, когда я вырос, не было. В наше время легче оказалось вызывать мобиль с автопилотом. Зато была капсула. И был странный звук… Оставалось только понять, где тут, на незнакомой планете, сервис-центры для капсул.
— Возьму на себя смелость предложить схему ремонта! — проявил себя СИПИН, молчавший до сего момента. — Кстати, я начислил тебе двадцать баллов за соль, пятнадцать баллов за волокуши и ещё тридцать баллов за участие в том цирке, который имел счастье вчера наблюдать.
— Ох, блин!.. — я неосторожно сел на кровати и почувствовал, как меня мутит и как раскалывается голова.
— Да… И схему лечения могу предложить! — добавил СИПИН. — Не поверишь, но лечение и ремонт в твоём случае можно совершить одним и тем же способом!
— И каким? — уточнил я.
— Запихни то, что ты вчера в капсулу натащил, в рефицератор, дурень!.. Система вентиляции в капсуле уже на пределе! Она, между прочим, старается вывести из воздуха все продукты разложения и спасти твою глупую жизнь!..
— О-о-о-о-о! — тут-то я всё понял.
— Не «о-о-о-о-о!», а срочно спасай имущество! Новой капсулы не будет! — возмутился СИПИН.
Вчера я затащил в капсулу килограммов сорок отбракованных останков «рогача». Вот только от усталости забыл, что тратить на них соль никто не стал... Они ещё по пути издавали слабенький душок, а теперь, в тёплой капсуле, и вовсе собирались сгнить.