— Даже читать? — саркастично поинтересовалась, желая сказать и другую колкость.
— И не только.
«Вот вредный, а еще не хотел мне позволить взять с собой питомца. Мы же не в Крепость, а к нему домой. Хотя, если бы в мой дом предложили привести сомнительного вида животное, я бы тоже упиралась всеми руками и ногами и даже хвостом. Интересно, а можно превращаться в животных?» — думала по дороге к замку, не забывая разглядывать все вокруг. Встречались необычные вековые деревья, которых раньше не видела. Странной формы листочки хотелось собрать, но сорвать хоть один не осмелилась.
— Севем, вы бы не могли немного рассказать мне о магии превращений? Раз Вам все равно предложено меня чему-нибудь научить, а идти еще сравнительно долго. Можно ли превращаться в животное?
— Да, но это вытягивает катастрофически большое количество сил, а превращаться можно лишь в волшебных животных, обладающих собственной магией, которая, в общем-то, так же расходуется из вашего резерва. Если превращаться в очень сильное животное, то при перевоплощении можно и умереть.
— Волшебного? А простого?
— «Простые»: кошки, собаки, птицы, жуки? Нет. В любом случае, это очень опасно и уже сравнительно давно никто такому не учится, так как невозможно обладать большим потенциалом магической силы и слишком быстрым ее восстановлением. Кроме того, превращаясь необходимо до мельчайших подробностей изучить существо и в совершенстве уметь управлять собственными магическими потоками. Только люди с врожденным даром сейчас его используют.
— А почему нельзя превратиться в простое животное?
— Потому что они сами не обладают магическими свойствами, а куда девать ту силу, которую все время вырабатывает организм?
— Так даже лучше — магия не блокируется. Каждый маг обладает волшебными свойствами и животные так же: одна магия перетекает в другую. Да?
— Нет, не так. Почти вся магия уходит на поддержание волшебника в образе животного, а вырабатываемые резервы используются как дополнительная магическая сила.
— А почему уходит так много магии? Ведь когда что-либо заколдовываешь, заклятие может держаться веками. Нет?
— Не всегда, но да, раньше и волшебники были сильнее. А сейчас от них остались даже не объедки — крохи.
— Что же случилось сейчас?
— С подобными вопросами обращайтесь к Бернадетту, если, конечно, найдете его, и он захочет поговорить на отвлеченные темы.
Глава 4. Когда не ждешь
Они уже подходили к огромным дубовым дверям, ведущим внутрь замка.
— Господин вернулся, — раздался приглушенный пугающий голос из глубины темной прихожей.
Лео еще не успела перевести взгляд в сторону говорившего, но уже мгновенно метнулась за спину Севема дем Гор.
Существо было похожим на смесь какого-то темного домового и киношного вампира: высокий, с абсолютно черными волосами и глубокими темными глазами, бледная, почти белая кожа чуть ли не светилась в темноте, а длинные, немного спутанные волосы темной поблескивающей волной доходили аж до пояса. Единственное, волосы казались чистыми и расчесанными — вполне опрятными, но какими-то живыми — сплошным массивом складывались за спиной и не шелохнулись ни при едином движении.
— Это Рем, мадемуазель демро Нат.
— Мне будет приятнее, если вы начнете называть меня хотя бы Клеопатрой или в идеале — Лео, — обратилась она к хозяину замка, все еще с опаской поглядывая на необычное существо так ее напугавшее.
Дем Гор кивнул, давая понять, услышал ее просьбу и возможно, выполнит.
— Он — ваш дворецкий или домовой? — поинтересовалась, припоминая сказки, но всегда думала, домовые должны быть раза в два меньше ростом и чуточку милее на внешность.
— Он — мой слуга.
— Вы за свободу волшебных существ?
Лео перевела взгляд на страшное существо, которого испугалась и отметила, одето оно в темно-синий изящный сюртук.
— Вам тоже нравится?
— …? — Севем посмотрел на нее, взглядом давая понять, потерял нить ее рассуждений.
— Я подумала, если на нем такая одежда…
— Домовые, как дворовые и так далее — никчемные существа, а рабы из них еще хуже, чем помощники. Только ночью бегают да спать мешают. А слуги делятся на два класса: служки — волшебные существа когда-либо вами спасенные, но они очень быстро сходят с ума, стараясь предугадать любое ваше желание, и служащие — это первоначально свободные существа, которые достаточно умны, чтобы не стать рабами. Вот именно они и носят специальную форму и командуют служками. Именно они самые преданные и не позволяют предать или окончательно сойти с ума подчиненным. Они берут плату или виржами или магией хозяина.
— А может так получиться, что служка предаст своего избавителя и господина?
— Да, когда они окончательно сходят с ума и думая, делают благо своему хозяину, например, подсыпая ему в чай вместо сахара яд.
— А слуги-люди у вас есть?
— Не в этом замке. Рем, отведи мадемуазель демро Нат в ее комнату, — приказал Севем, а потом, взглянув на часы, обратился к ней. — Обед в три, то есть через полчаса. Опоздаете — останетесь без еды до самого вечера.
«Лишитесь самого вкусного — грибов», — ехидно подумала, вспоминая старый анекдот, но пошла вслед за служащим, с тем стараясь запомнить дорогу и успеть рассмотреть все убранство.
Поднявшись по темному зеленому ковру огромной длинной мраморной парадной лестницы на третий этаж, и еще немного пропетляв по коридорам, они остановились возле высоких резных из красного дерева дверей.
— Рем, скажи, а, сколько всего хозяев или гостей в доме? — поинтересовалась, когда служащий сделал приглашающий жест перед самооткрывающимся проходом.
— Двое: один хозяин и одна гостья, то есть вы, мадемуазель, — прошелестело создание в ответ, и его голос не показался приятной музыкой, а даже несколько пугающим, напоминая неожиданный шорох посреди глубокой ночи, когда должно быть тихо.
— Потрясающе, — недовольно протянула, оказавшись в просторной комнате, отделанной в яркой красной гамме. — Хоть бы половина была коричневой.
Кровать с балдахином, от которого, показалось, уже развилась клаустрафобия, ковер, стол из красного дерева, секретер, трюмо, различные пуфики, а в углу выложен мраморными плитами изящный камин. Аж в глазах зарябило от обилия насыщенного цвета. Лишь паркет оказался приятно коричневым.
— Если у Севема дем Гор такая же комната, то я вполне понимаю, почему он все время чем-то раздражен. Я, чувствую, к завтрашнему вечеру начну плеваться огнем или стану такой же язвой как он.
Неожиданно Аврелий закашлял, отвлекая ее от грустных мыслей, напоминая о себе.
— Нечего было съедать все мороженное, — пожурила его Лео, но все равно почесала его между рваных ушек.
Дракончик еще сильнее закашлял и, выпустив обжигающую струйку пламени, успокоился.
— Понятно, значит, не простудился. Очень хорошо, только извергать пламя можешь на улице, но не вздумай этого делать в помещении, а то ночевать будем под открытым небом, — строго проговорила, но все же погладила зверька, когда тот потерся мордочкой о ее шею, выражая любовь и привязанность.
— Подлиза, — усмехнулась на ласковое урчание, чувствуя, этот зверь станет ее постоянной радостью. — Выбирай себе спальное место.
Словно поняв, о чем ему только что сказали, Аврель спрыгнул с плеча хозяйки, перелетел на кровать и приземлился на одну из множества алых шелковых подушек, умостившись четко посередине.
— Если попаду в Крепость, и там будет такая же обстановка — повешусь, — заключила Клеопатра и закрыла за собой двери, так как слуга давно исчез в неизвестном для нее направлении.
Потренировавшись возвращать своим вещам нормальный вид, через несколько утомительных минут, научилась делать это правильно, а то платье, которое может налезть только на Авреля, ее не устраивало. Разложив все, вспомнила, не купила косметику, а в сумке у нее лежали только блеск для губ и чудом завалявшаяся тушь для ресниц. Хоть сильно не красилась, ей было жалко оставлять дома свою широкую гамму помад и различных теней для век, но подумав, вряд ли найдет время на это, вздохнула и откинула мысли. Зайдя в ванную комнату, обнаружила, та отделана в теплых желтых цветах, а на полу белоснежный мрамор с золотыми прожилками, стекающимися в разнообразные узоры.