— Абритмент — это наука о защите сознания от внешнего проникновения при помощи одноименного комплекса рунических заклинаний, — собравшись с мыслями, ответил Арсен, повернувшись лицом к Клеопатре. — При помощи Абритмента можно спрятать свои мысли, чтобы какой-нибудь другой опытный ментальный волшебник не смог понять, о чем вы думаете в данный момент, навеять свою волю, но и скрыть собственные воспоминания.
— А чем тогда отличается Абритмент от Трошежи, если и то, и то является наукой о защите сознания? — спросила Клеопатра, внимательно выслушав вступление, пусть когда-то и применила Абритмент для защиты своих мыслей.
— Хороший вопрос, — задумчиво согласился Защитник, мысленно похвалив молодую волшебницу. — Линкс?
— Возможно тем, что Абритмент защищает мысли, а Трошежи чувства? — неуверенно ответил тот, обратив свой взгляд в камин.
— Браво господин Линкс, да вы кладезь мудрости, — язвительно произнес Защитник, хлопая в ладоши.
— Не правильно? — решительно вскинув глаза вверх, спросил Арсен, зло уставившись на Главного Защитника.
— Ну что вы, конечно если думать столь поверхностно, то это, безусловно, правильная мысль. Значит так, теория доступна в Царстве Книг замка Диадем, а сейчас я буду читать ваши мысли, а вы стараться защититься, не используя заклинаний. Заниматься будем в общей лаборатории, — предупредил и, развернувшись на каблуках, вышел из кабинета.
Обоим неподвижным волшебникам больше ничего не оставалось делать, как последовать за своим Искусником.
— Линкс, вы первый, — сделав приглашающий жест рукой, предупредил дем Гор.
Арсен, тяжело вздохнув, направился на середину опустошенной лаборатории — столы уже разместились под стенками. Там и встал в стойку готового к бою воина.
— Это самая распространенная ошибка, встречать ментальное заклинание, ожидая чего-то материального, — негромко пояснил Севем специально для Клеопатры, но услышали его оба подопечных, а в тот же момент, слегка взмахнув вытащенным из ножен мечом, прошептал:
— Траверсмент.
«Собака оторвала кусок пиджака, тоже мне страшное воспоминание, зато какая гамма эмоций: неприятно, обидно, стыдно… правда, я благодаря твоему крестному испытал более сильные переживания, особенно в Вечно Мерзлом Озере.
О, снова Ланцериса с Сирсилисом затягивает в колодец… слушай, Арсен, тебе не надоело это переживать? Нет? А мне смотреть на это порядком надоело.
Так, а это что? Во сне ты разговариваешь с отцом? Ну, передай ему, какая я сволочь… и это не первый сон? Вот любопытный идиот, ты хочешь в один прекрасный день не проснуться?»
— Что это Линкс? Вы, мало того, что самостоятельно не занимаетесь, не читаете соответствующую литературу, но еще и усугубляете свое положение, позволяя таким снам затягивать вас в небытие, — отменив заклинание, прорычал Главный Защитник.
«Идиот, ты хоть сам понимаешь, куда это может тебя привести?»
— Я постоянно тренируюсь, повышая самоконтроль и управление сна: в основном, конечно, по вечерам, Искусник. И утром, как просыпаюсь и даже во время приема пищи, — зло проговорил Линкс, негодуя еще из-за присутствия постороннего человека — Клеопатры.
— Мадемуазель демро Нат, ваша очередь, — более спокойно предложил Севем, указывая рукой на место, где только что на почти согнутых ногах стоял скрюченный Арсен.
— Я рисую заклинание, вы — блокируетесь, — снова объяснил, предупреждая о своих действиях. — Понятно?
— Да.
«Проще легкого, я ведь уже защищалась таким способом».
И не успела она вызвать защитную руну, как дем Гор прошептал «Траверсмент» и к ней понеслась красочная фигура начерченного заклинания.
«Сон.
Она лежит на кровати животом вниз в красной кружевной обтягивающей майке и таких же коротких шортиках, открывающих часть округлых ягодиц, и читает какую-то книгу.
Она не видит тихо входящего в комнату высокого волшебница, а когда он выходит из тени, то в темной фигуре можно рассмотреть Севема дем Гор. Он некоторое время смотрит на нее, любуясь открытой картиной, а потом, скинув плащ, подходит ближе к ее кровати.
От неожиданного поцелуя, Клеопатра вздрагивает, но не отстраняется, позволяя целовать себя, лишь поворачивает голову посмотреть на пришельца нежными зелеными глазами с поволокой разжигающегося огня.
— Привет, — завораживающе хрипло шепчет она, а от мощных ударов сердца на открытом участке груди видно, как подрагивает шелковая кожа и одежда в такт с ней».
Севем хочет скинуть заклинание, но не может, так сильно затягивает его этот сон и он радуется, сам не скинул свой плащ, как во сне волшебницы, настолько интригующе для него выглядели ее грезы.
«- Тебе помочь? — становясь на четвереньки, спрашивает она, и прогибаясь, словно кошка, тянется к его белоснежной рубашке, медленно расстегивая маленькие пуговки.
В ответ его призрачное «я» сна лишь фыркает, а потом ехидно произносит:
— Боюсь, в данном случае помощь понадобится вам, если вы захотите меня остановить.
И чистая пакостная алхимическая ухмылка пробегает по его губам, а в следующий момент он запечатывает поцелуй на губах волшебницы и сам вздрагивает, когда та начинает отвечать ему.
Она кладет теплую ладошку на его щеку, а потом быстро перебегает на шею, от чего он вздрагивает, так как по спине разносится электрический разряд эмоций, поселяясь где-то в середине позвоночника.
Его руки сами тянутся к груди едва скрываемой кружевной майкой, и по телу пробегает нервная дрожь предвкушения от ярких откликов на прикосновения и ее податливости движимой навстречу опытным рукам».
— НЕТ! — вскрикнула Клеопатра, взмахивая руками, не желая видеть продолжения собственного сна.
Его выкинуло не только из чужого сознания, но и неизвестно откуда появившемся вокруг нее стремительно расширяющимся вихрем, ощутимо приложило головой к стене.
— Простите, — она в истерике подбежала к Искуснику, желая посмотреть, что с тем произошло.
Севем чувствовал, как по его виску течет горячая струйка крови, но был не в состоянии двигаться, его мышцы сковало магией, и он мог только слышать голоса и видеть сквозь полуопущенные ресницы.
— Арсен, что ты обычно делаешь в таких случаях? — дрожащим от напряжения голосом спросила в поисках помощи, поворачиваясь к ошарашенному Линксу.
— Э. Ничего. У меня такого еще ни разу не было, — запинаясь, убедил тот, явно не желая в этом всем участвовать. — Но я пойду…
— Стоять, — крикнула она, будто давала команду роте солдат.
Клеопатра присела возле Искусника и, проведя над раной, произнесла: «Сейкатриселье». Струйка крови побежала вспять и рана сама собой затянулась.
— Эффектно, — пробормотал Арсен, жалея, сам так не умеет. — Может, научишь как-нибудь меня — очень полезное знание.
— Это заклинание действует только на незначительные ранения. Надеюсь, у него нет сотрясения мозга.
— А если и так, что с того? — безразлично смерив взглядом Севема, хмыкнул — ему явно было все равно в отличие от Клеопатры, что оказалось довольно любопытным.
— Ну конечно, все обитатели Крепости будут рады, если им для получения нового звания не надо будет знать алхимию, никто не будет следить кто и где лазит ночью, но кто будет защищать Крепость, ты подумал? Кроме того, почему-то все благополучно забывают, что алхимию на повышение звания надо сдавать если не Архидуайену Терсикосу, то Атрелии, — фыркнула, пытаясь взять себя в руки. — Не стой, помоги, — с яростью позвала, снимая с себя плащ, оставаясь лишь в желтой тунике с глубоким интригующим декольте.
«А ты думала — трагедия? Плакать будут лишь некоторые алхимики да диадемщики, и то — из солидарности».
Сложив свой плащ, она подложила его под голову Севема и, потерев руки, проверила пульс. Ее пальчики оказались приятно холодными и немного дрожали.
— Ну что? — без каких-либо ощутимых эмоций поинтересовался Линкс.
— Пульс есть, но очень слабый, — дрогнувшим голосом бросила демро Нат, действительно переживая.