Примерно в 16 часов 30 минут капитан Клаузинг принёс на узел связи в здании на Бендлерштрассе текст телеграммы с первым основным приказом. Поскольку телеграмма не имела пометок о степени срочности и секретности, офицер узла связи Рёриг отнёс её обратно Клаузингу. Спустя десять минут тот вновь вручил телеграмму Рёригу. Как показывал впоследствии Рёриг, первая фраза: «Фюрер Адольф Гитлер убит» теперь была зачёркнута 46. Очевидно, после телефонного разговора Фромма с Кейтелем Ольбрихт потерял уверенность в этом. За период с 17 часов 35 минут до 21 часа 03 минут телеграмма была отправлена 20 адресатам. Основной приказ имел подпись генерал-фельдмаршала фон Вицлебена и передавал всю исполнительную власть командующим войсками, тем самым давая им и первые директивы.
Около 16 часов 45 минут Штауффенберг вместе с Хефтеном вошёл в здание на Бендлерштрассе и немедленно направился в кабинет Ольбрихта, чтобы доложить ему о ходе дел. На слова Ольбрихта о сообщении Кейтеля Штауффенберг возразил, что это — манёвр Кейтеля и ставки Верховного главнокомандования с целью выиграть время, и потребовал быстрых и решительных действий.
К этому моменту Бек и другие заговорщики прибыли на Бендлерштрассе, где уже находился и генерал-полковник Гёпнер. Вызванному Ольбрихтом графу Хельдорфу, который явился в сопровождении Гизевиуса, было официально заявлено, что вермахт взял на себя всю исполнительную власть и таким образом полиция также подчинена ему. Бек счёл необходимым указать Хельдорфу на противоречивость сообщений, поступающих из ставки фюрера, и потребовал совместно занять определённую позицию в отношении происходящего, особенно на случай распространения вести, что Гитлер жив. Бек призвал всех присутствующих присоединиться к его точке зрения:
«Для меня этот человек мёртв. И этим я и буду руководствоваться в своих дальнейших действиях. Мы не имеем права отступать от этой линии, иначе внесём смятение в наши собственные ряды. Неопровержимо доказать, что Гитлер — именно он, а не его двойник — действительно жив, ставка сможет не раньше чем через несколько часов. А до тех пор берлинская акция должна быть закончена»47.
В 17 часов Ольбрихт в сопровождении Штауффенберга снова вошёл в кабинет Фромма и сообщил ему, что Гитлер убит; это может подтвердить Штауффенберг. Между ними возник спор:
«Фромм. Но это же невозможно, Кейтель заверил меня в обратном!
Штауффенберг. Фельдмаршал лжёт, как всегда. Я сам видел, как Гитлера выносили мёртвым.
Ольбрихт. Учитывая это положение, мы дали тыловым командованиям корпусов сигнал «Внутренние беспорядки».
Фромм, вскакивая и ударяя кулаком по столу: Это — чистейшее неповиновение! Что значит «мы»? Кто дал приказ?
Ольбрихт. Начальник моего штаба полковник Мерц фон Квирнгейм.
Фромм. Немедленно вызовите сюда полковника Мерца!
Входит Мерц фон Квирнгейм. В ответ на вопрос он подтверждает, что без санкции Фромма дал тыловым командованиям армейских корпусов сигнал «Внутренние беспорядки».
Фромм. Вы арестованы. А дальше посмотрим, как с вами поступить.
В этот момент полковник граф Штауффенберг встаёт и ледяным голосом произносит: «Господин генерал-полковник, во время совещания у Гитлера я лично вставил взрыватель в бомбу. Взрыв был такой силы, будто разорвался 150-миллиметровый снаряд. Никто в том помещении жив остаться не мог».
Фромм. Граф Штауффенберг, покушение сорвалось. Вам следует немедленно застрелиться.
Штауффенберг. Нет, этого я не сделаю ни в коем случае.
Ольбрихт. Господин генерал-полковник, наступил момент действовать. Если мы сейчас не ударим, наше отечество погибнет навсегда.
Фромм. Ага, значит, и вы, Ольбрихт, тоже участвуете в этой попытке переворота?
Ольбрихт. Так точно. Но я лишь примыкаю к тому кругу лиц, который возьмёт на себя власть в Германии.