Ответы– то были, подумалось ему, но только он не станет произносить их вслух и уж никак не полицейским властям Женевы. Эвери Фоулер, он же Престон Холлидей, заслуживает большего. Такова сила доверия, оказанного в момент смерти…
– Господи, да вы совершенно промокли! – воскликнул Анри, сочувственно глядя на него. – Вы что, так и шли под дождем? Не было такси?
– Не знаю. Мне хотелось пройтись пешком.
– Да, да, понимаю, такой шок. Я пришлю вам бренди, есть отличный арманьяк. А потом – пообедайте. Я зарезервирую вам столик.
– Спасибо. Дайте мне минут тридцать, чтобы привести себя в порядок, а потом закажите разговор с Нью-Йорком, хорошо? Я никогда не могу правильно набрать номер.
– Джоэл?
– Да?
– Я могу вам помочь? Вы ничего не хотели бы мне сказать? Мы слишком часто сидели вместе, выигрывая и проигрывая, за бутылкой “Гранкрюклассе”, чтобы теперь я оставил вас в одиночестве. Учтите, я знаю Женеву как свои пять пальцев.
Конверс посмотрел в его широко расставленные карие глаза, морщинистое сосредоточенное лицо, полное сочувствия.
– Почему вы так сказали?
– Потому что вы слишком поспешно опровергли сообщение о кокаине. Почему же еще? Я наблюдал за вами. И понял, что за вашими словами кроется нечто большее.
Головная боль стала почти непереносимой. Пытаясь прогнать ее, Джоэл помигал и даже на какое-то время крепко зажмурился. Потом глубоко вздохнул и сказал:
– Прошу вас, Анри, не морочьте себе голову. И закажите мне через полчаса межконтинентальную линию, хорошо?
– Слушаюсь, мсье. – Француз церемонно раскланялся. – Управляющий отелем “Ричмонд” целиком и полностью в распоряжении его гостей, но, естественно, особые гости требуют и особого обслуживания. Если я вам понадоблюсь, мой друг, я на месте.
– Знаю. И если выпадет несчастливая карта, тут же дам вам знать.
– Какую бы карту вы ни вытянули здесь, в Швейцарии, обращайтесь ко мне. Тут встречаются разные игроки.
– Обязательно запомню это. Значит, разговор через тридцать минут?
– Думаю, что да, мсье.
Сначала Конверс постоял под горячим душем, таким горячим что он едва мог вытерпеть, легкие забило паром, дыхание перехватило. Затем он заставил себя вытерпеть ледяной душ, от которого у него начала дрожать голова. Он подумал, что резкие перепады температуры хоть немного прояснят его мысли или хотя бы разгонят охватившее его оцепенение. Ему нужно думать, решать, внимательно слушать.
Джоэл вышел из-под душа. Белый купальный халат хорошо впитывал влагу. Пройдя босиком по комнате, он сунул ноги в стоявшие у кровати шлепанцы, вытащил из верхнего ящика бюро сигареты и зажигалку и направился в гостиную. Заботливый Анри сдержал обещание: на кофейном столике стояла бутылка дорогого арманьяка с двумя стаканами – второй стакан был поставлен для соблюдения приличий. Усевшись в мягкие диванные подушки, он плеснул спиртного в стакан и закурил. Проливной августовский дождь продолжал громко и настойчиво стучать в оконные стекла. Было начало седьмого – значит, в Нью-Йорке сейчас едва перевалило за полдень. Джоэл сомневался, удастся ли Анри заполучить для него свободную трансатлантическую линию. Юрист, сидящий в Конверсе, хотел услышать из Нью-Йорка слова, подтверждающие или опровергающие предсмертное признание убитого. Прошло двадцать пять минут с того момента, как Анри остановил его на лестнице, через пять минут он сам позвонит на коммутатор.
Телефон зазвонил, и этот по-европейски резкий звонок заставил его вздрогнуть. Он снял трубку со стоявшего на соседнем столике телефона, отметив участившееся дыхание и дрожь в руке.
– Да? Алло?
– Соединяю с Нью-Йорком, мсье, – послышался голос гостиничной телефонистки. – Я вызвала вашу контору. Могу я аннулировать ваш предыдущий заказ на шестнадцать часов?
– Да, пожалуйста, и благодарю вас.
– Мистер Конверс? – Резкий высокий голос в трубке принадлежал секретарше Лоуренса Тальбота.
– Привет, Джейн.
– Слава Богу! Мы с десяти часов пытаемся дозвониться до вас! С вами все в порядке? Мы узнали обо всем около десяти. Какой ужас!
– Со мной все в порядке. Но спасибо за беспокойство, Джейн.
– Мистер Тальбот просто вне себя. Он отказывается верить всему этому.
– Да и вы не верьте тому, что говорят о Холлидее. Это вранье. А теперь соедините меня, пожалуйста, с Ларри.
– Если бы он узнал, что я проболтала с вами столько времени, он бы уволил меня.
– Исключено. Кто тогда станет разбирать его каракули? Секретарша на минутку затихла, а затем проговорила уже более спокойным тоном:
– О Боже, Джоэл, пережить такое и еще шутить.