– Мне хорошо платят, и фактически я возглавляю отдел. Никто не стоит у меня над душой. Кроме того, не хочу рисковать. Мне ведь приходится выплачивать алименты: соглашение полюбовное, но тем не менее.
– На содержание детей?
– Нет, Бог миловал.
– Как складывались твои дела после демобилизации? Каковы были твои планы? – Холлидей снова наклонился вперед, прочно опершись локтями о стол и опустив подбородок на руки – олицетворение сосредоточенного студента. Или кого-то еще.
– Кто эти люди, с которыми ты говорил обо мне? – спросил Конверс.
– Служебная тайна, ваша честь, по крайней мере на данный момент. Такой ответ вас удовлетворяет?
– Да ты и на самом деле акула… – усмехнулся Джоэл. – Итак. Евангелие от Конверса… После того как жизнь моя потерпела крах, я вернулся с намерением взять реванш. Зол я был тогда как черт. Мне хотелось заполучить все. Недоучившийся студент засел за науки. Не стану врать – этому немало способствовало и весьма доброжелательное ко мне отношение. Вернувшись в Амхерст, я за три семестра и одни летние каникулы прошел курс двух с половиной лет. Затем Дьюк предложил мне ускоренную программу. Я прошел и ее, а потом специализировался в Джорджтауне и одновременно работал.
– Ты работал в Вашингтоне?
Конверс кивнул.
– Да.
– Где именно?
– В фирме Клиффорда.
Холлидей, присвистнув, откинулся на спинку стула.
– Золотое дно: прямая дорога к высшим сферам Блэкстрауна и межнациональным корпорациям.
– Я ведь сказал, что отношение ко мне было особым.
– И это тогда, в Джорджтауне или в Вашингтоне, тебе пришла мысль о службе за границей?
И снова Джоэл кивнул и поморщился – солнечный зайчик, отразившийся от чего-то на сверкающей глади озера, попал ему в лицо.
– И тебе удалось получить подходящее место, – констатировал Холлидей.
– Я был им нужен совсем по другим причинам, совсем по другим. Если бы выяснилось, что у меня действительно было на уме, госдепартамент не дал бы мне и двадцати центов на дорожные расходы.
– А как же с фирмой Клиффорда? Ты был весьма выигрышной фигурой даже по их масштабам. – Калифорниец сделал протестующий жест. – Знаю, знаю. Опять другие причины…
– Нет, скорее простой арифметический подсчет, – прервал его Конверс. – Там более сорока юристов на капитанском мостике, а еще сотни две числятся в команде. Десяток лет я выяснял бы, где у них туалет, а второй десяток – старался понять, как открывается в него дверь. Я искал другого.
– И чего именно?
– Примерно того, что я и получил. Я уже говорил тебе: платят мне хорошо, и практически я возглавляю зарубежный отдел. Второе тоже весьма для меня важно.
– Но, нанимаясь в эту фирму, ты не знал, что так будет, – возразил Холлидей.
– В том-то и дело, что знал. Когда “Тальбот, Брукс и Саймон”, небольшая, но, как ты говоришь, весьма респектабельная фирма, обратилась ко мне, мы пришли к вполне определенному соглашению. Если в течение четырех или пяти лет я достаточно проявлю себя, то займу в ней место Брукса. Он ведал у них зарубежными делами и начал уставать от постоянной смены временных поясов… – Конверс сделал небольшую паузу и добавил: – Очевидно, я достаточно проявил себя.
– И столь же очевидно, что где-то на пути ко всему этому ты женился.
Джоэл откинулся на спинку стула.
– Стоит ли об этом?
– К делу это не имеет ни малейшего отношения, просто мне очень интересно.
– Почему?
– Естественная реакция, – заметил Холлидей, мягко улыбаясь. – Думаю, что ты чувствовал бы то же самое, поменяйся мы местами и пройдя я все то, что прошел ты.
– Ох уж эти мне акулы, – как бы про себя пробормотал Конверс.
– Конечно, отвечать не обязательно, ваша честь.
– Знаю, но, как ни странно, мне хочется ответить. Она достаточно натерпелась из-за всего того, что, как ты выражаешься, “мне пришлось пройти”. – Джоэл разломил остаток булочки, даже не пытаясь взять ее с тарелки. – “Комфорт, удобства и видимость стабильности”, – добавил он.
– Прости, не понимаю…
– Это ее слова, – продолжал Джоэл. – Она говорила, я женился ради того, чтобы было куда возвращаться, чтобы иметь постоянную кухарку и прачку, а заодно избежать утомительных, отнимающих уйму времени поисков партнера на ночь. Кроме того, вступив в законный брак, я приобретал определенный имидж… “и. Боже, неужто я должна играть эту роль?…” Это – тоже ее слова.
– И слова были справедливы?
– Я уже говорил, вернувшись, я хотел заполучить все целиком, а она была частью этого целого. Да, слова эти были справедливы. Кухарка, горничная, прачка, сожительница – вполне приличный и весьма привлекательный довесок к моему “я”. Она говорила, что никак не может разобраться, когда и в какой роли ей следует выступать.